— Мам, я на это лето к бабушке не поеду. — Кира едва отвлеклась от телефона и снова уткнулась в переписку с подругой.
— Почему? Ты же любила у нее каникулы проводить! Там и лес, и речка, и участок большой с домиком. И дети тети Маши приедут, будет весело. — Вера не любила отпускать дочь на дачу к свекрови, но девочка просилась туда сама. В этом же году все изменилось.
— Надоело… Бабушка оказалась не такой, какой мне в детстве виделась…
— Это как? — Вера уже готова была ликовать. Наконец еще кто-то в их семье рассмотрел настоящую натуру матери мужа.
— Понимаешь, ей плевать на чувства других людей. Она не принимает никакого иного мнения, кроме своего собственного, не понимает меня…
Дочь замялась, но Вера и так поняла, свекровь ляпнула что-то про их семью, а Кира не сдержалась.
— В общем, я лучше в лагерь поеду работать вожатой. Мне классный руководитель предложил! — закончила Кира свою речь и снова уткнулась в телефон.
Вера вошла в кухню, заварила себе чашку чая и задумалась. Почему -то ей вспомнился последний визит к свекрови. Прошло почти пять лет, но Вера с тех пор не была у Ирины Викторовны ни дома, ни на даче. Только муж иногда навещал мать и брал с собой дочь.
Ссора вышла большая, некрасивая и очень показательная. Вернее, Вера видела, что она показательная, а вот муж не заметил в поведении матери ничего особенного.
В то лето Ирина Викторовна, свекровь Веры, впервые уговорила невестку оставить у нее на даче десятилетнюю Киру. До этого девочка практически никогда не ночевала в гостях. Она вообще не любила спать где-то кроме своей постели. Так повелось с детства. Кира была девочкой домашней, в отличие от двоюродных сестры и брата, которые у бабушки проводили все каникулы.
— Ирина Викторовна, вы ей допоздна сидеть не давайте, в девять чтобы спать шла. И утром кашку варите, а то она на желудок стала все чаще жаловаться! — Вера волновалась и несколько раз звонила свекрови с инструктажем.
— Я все знаю! Прекрати вести себя так, будто это ты изобрела материнство! Ничего с твоей дочкой не случится! Маруськины дети живут постоянно и ничего. Кире не десять месяцев, она уже взрослая девка. Таких в старину в няньки отдавали, а ты своей готова сопли до пенсии подтирать!
Вера промолчала, что Маруська, сестра мужа, за своим выводком особо и не смотрела. Женщина активно строила личную жизнь, поэтому полностью доверяла матери воспитание детей. Вера же была из тревожных мамаш, ей решиться расстаться с дочкой было сложно.
Гардероб Киры на первую неделю она продумала заранее, предусмотрев все возможные капризы погоды.
— Кира, дочка, иди посмотри, как я тебе вещи сложила. Самые теплые внизу, это на случай холодных вечеров или дождливой погоды. Сверху твои любимые футболочки и шорты.
— С шариком? — радостно захлопала в ладоши девочка.
— Да, с ним. Только носи аккуратно, футболка совсем новая. Вот тут, в пакете, твоя обувь. положила на всякий случай и резиновые сапоги, и кроссовки. Мало ли, какая будет погода.
Вера рассчитала, что через неделю они с мужем как раз приедут на дачу и она сможет забрать испачканные вещи и привезти чистые. Но каково же было ее удивление, когда спустя неделю она увидела свою дочь не в новых шортиках и маечке, а в старом вытянутом свитере своего отца.
Его Вера сама увезла на дачу к свекрови на случай, если придется на огороде копаться в прохладную погоду. Кроме этого раритета на Кире были надеты огромные старые носки деда, доходившие девочке до колен и безобразные стоптанные калоши бабушки Иры, задники которых уже потрескались и почти отвалились.
— Кира? А ты почему так одета? Где все твои вещи?
— Бабушка мне такие вещи дала, чтобы хорошие не испачкала. Она сказала, что ты мне еще привезешь, а пока можно и в старом походить. Все равно меня тут никто не видит. — было заметно, Кире пришлось переступить через себя. Дома она никогда не носила чужих вещей.
— А твои где же? Неужели ты все уже перепачкала? Да, я тебе привезла сменку, но не думала, что ты так неряшливо отнесешься к новым вещам.
Кира замялась еще сильнее, но ничего не ответила. Вера поняла, дело тут не чисто и решила обратиться к свекрови. Удивительно, но навстречу им уже шла Ирина Викторовна, держа за руку старшую внучку… одетую в вещи Киры — любимые шорты и футболку с воздушным шариком.
— Верка, ну чего шумишь? Чего ты тут ор устроила, аж соседи через забор заглядывают?
— Ирина Викторовна, потрудитесь объяснить, почему моя дочь одета в лохмотья, а вторая ваша внучка ходит в ее вещах? — В этот момент из дома вышел сын Маруськи… в шортах и кроссовках Киры. Вещи худенькой девочки на его довольно внушительной фигуре буквально трещали по швам, как и на его сестре. Было ясно, носить их Кира уже не сможет.
— А что тут такого-то? Ты вон Кирке сколько всего привезла, от тебя не убудет. А Маруське некогда было своих собирать, у нее дела срочные были. — возмутилась свекровь.
— Какие? С очередным ухажером на базу отдыха ускакать? А о детях кто-то другой должен волноваться? Нормально устроилась! Мы Кире эти вещи только купили! А ну, живо снимайте! — Вера, обычно молчавшая в ссорах со свекровью, на этот раз не сдержалась.
— Нет! Ничего они снимать не будут! Чего еще удумала, в моем доме командовать! Дети ничего с вашими вещами не сделают. А вообще, ты могла бы и купить новую одежду ребятам. У вас на это денег навалом. А вот Маруське роль матери-одиночки дается тяжело…
— Серьезно? Уж не потому ли, что она алименты от своих ухажеров тратит не на детей, а на свои желания: шмотки, сумочки и реснички с ноготочками? — Вера чувствовала, что ее понесло, но остановиться уже не могла.
— А ты моей дочке в кошелек и в личную жизнь не заглядывай! Она живет, как умеет, не тебе ее судить. Нет бы помочь, а ты еще смеешь осуждать! Говорила я сыну, не стоило жениться на такой холодной и бесчувственной штучке, как ты.
— Мам, ну не надо ссориться! Мне нравится папин свитер, мне в нем удобно! — Кире не хотелось, чтобы мама и бабушка кричали друг на друга, поэтому пошла на хитрость.
В то лето Вера еще несколько раз отпускала дочь на дачу к свекрови, но только вместе с мужем и при условии, что никто не возьмет ее вещи.
— Ой, ну какие мы нежные! Пару раз мои дети ваши шмотки надели, ничего же не случилось! — Маруська умудрилась и в этой ситуации выставить себя в выгодном свете, очернив невестку.
Несколько лет Кира молчала о том, как проходили ее каникулы с бабушкой. Но в этом году категорически отказалась ехать к ней. После нескольких попыток матери докопаться до истины, девочка призналась, что бабушка за глаза говорит о Вере гадости, иногда достается и Кире.
Кроме того, Ирина Викторовна требовала, чтобы Кира отдала свои гаджеты брату и сестре, а у родителей попросила все новое. На отказ внучки, бабушка обрушилась на девочку с обвинениями:
— Такая же жадная выросла, как мать! Сложно тебе, что ли, немного приврать? У твоей сестры телефон старый, ей новый мать не скоро сможет купить. Могла бы выпросить себе новую модель, а потом ее сестре или брату подарить.
— Но родители узнают…
— А ты им скажешь, что потеряла! Всему тебя учить надо! До чего бестолковая выросла! — Ирина Викторовна, не сдержавшись, обозвала младшую внучку ооочень плохим словом. Кира, с которой никто и никогда так не обращался, решила общение с бабушкой прервать.
— Нет! Я никому не стану врать!
— Ну тогда и не нужна ты мне! Не моя ты внучка! Вообще еще надо доказать, что ты своему отцу родная! Ты на нашу семью даже не похожа! Больше видеть тебя не хочу!
Об этом разговоре Кира рассказала матери только через несколько месяцев, а Вера тут же передала мужу. На семейном совете было решено на какое-то время прервать общение с Ириной Викторовной. Последняя и не рвалась мириться, для нее было важнее, чтобы Маруся с детьми стали чуть-чуть счастливее. А что там с семьей сына – это дело второе.
