Тихий звон ключей в замочной скважине заставил Марину вздрогнуть. В доме царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов, которые словно отсчитывали последние минуты ее семейной жизни.
Часы показывали два часа дня — слишком рано для возвращения Геннадия с работы. Входная дверь распахнулась, и на пороге появился он — с окаменевшим лицом и глазами, полными холодной ярости.
— Собирай свои вещи и вон из моего дома, — процедил он сквозь зубы, швырнув на журнальный столик стопку фотографий.
Марина замерла, не в силах пошевелиться. Фотографии рассыпались веером, безжалостно обнажая то, что она так тщательно скрывала последние месяцы. Снимки, сделанные явно с большого расстояния, но достаточно четкие, чтобы узнать ее и Андрея, выходящих из гостиницы, сидящих в кафе, держащихся за руки в парке.
— Гена, я могу всё объяснить, — прошептала она, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Объяснить? — он резко рассмеялся, и этот смех был страшнее крика. — Что именно ты собираешься объяснять? Как ты … с этим… Андреем, кажется, да? Давним другом, как ты его представила?
Марина почувствовала, как краска стыда заливает ее лицо. Геннадий никогда не говорил с ней таким тоном, никогда не использовал таких выражений. За десять лет брака она привыкла к его сдержанности, к его умению контролировать эмоции. А сейчас перед ней стоял совершенно другой человек — с искаженным от боли и гнева лицом, с желваками, играющими на скулах.
— У тебя есть полчаса, — он взглянул на часы. — В четыре у меня важная встреча, и к моему возвращению тебя здесь быть не должно. Ясно?
— А поговорить? — Марина сделала шаг к нему, но Геннадий отшатнулся, словно от прокаженной.
— А поговорить? О чем? О том, как ты нагло врала мне? О том, как, глядя мне в глаза, говорила, что задерживаешься на работе, а сама спешила к нему? Нет, спасибо, такие разговоры мне не нужны.
Он развернулся и направился к двери, но Марина внезапно ощутила прилив злости, которая вытеснила страх и стыд.
— А вам, мужчинам, значит, можно? — выпалила она ему в спину. — Когда ты «задерживался» на переговорах в Новосибирске на прошлой неделе, думаешь, я не знала, что ты был с Верой?
Геннадий замер на полушаге, медленно повернулся к ней. Его взгляд стал еще холоднее, если это вообще было возможно.
— Ты сравниваешь деловую поездку с коллегой и роман длиной в полгода? — тихо спросил он.
— Деловую поездку? — Марина горько усмехнулась. — Ты забронировал один номер на двоих. Весь офис знает о ваших отношениях. Только я, как последняя …, делала вид, что ничего не происходит.
Геннадий побледнел. Несколько секунд он молча смотрел на Марину, затем медленно подошел к шкафу, достал чемодан и бросил его на кровать.
— Полчаса, у тебя ровно полчаса — повторил он и вышел из квартиры, хлопнув дверью…
Их история с Андреем началась еще в школе — первая любовь, первые поцелуи, первые неловкие свидания. Марина помнила его еще нескладным подростком с взъерошенными волосами и умным взглядом, который смущенно дарил ей полевые цветы и писал неуклюжие стихи. Потом были институты в разных городах, редкие письма, которые становились все короче, и, наконец, тишина на долгие годы.
Она встретила Геннадия, когда училась на третьем курсе, — высокого, уверенного в себе, который знал, чего хочет от жизни. Не было бурной страсти, зато было ощущение надежности, основательности. Когда он сделал ей предложение, Марина без колебаний согласилась. Они получили образование, начали карьеру, купили квартиру — всё шло так, как должно было идти.
А потом, спустя десять лет, в офисе появился новый сотрудник — Андрей Лаптев, тот самый мальчик с полевыми цветами, только теперь уже зрелый мужчина с легкой сединой на висках и всё тем же умным, чуть насмешливым взглядом. И что-то, что Марина считала давно забытым, вспыхнуло с новой силой.
Они столкнулись у кофемашины, и Андрей, глянув на бейдж, висевший на шее Марины, удивленно присвистнул:
— Марина Соколова? Неужели та самая Маринка с косичками из одиннадцатого «Б»?
Сердце пропустило удар, а затем заколотилось как безумное. Марина узнала его сразу, хотя прошло столько лет. Та же чуть кривоватая улыбка, те же ямочки на щеках, тот же взгляд, от которого в восемнадцать лет подкашивались ноги.
— Андрей? Ты… ты как здесь?
— Перевелся из нижегородского офиса, — он улыбнулся шире. — Вот так встреча! Слушай, надо обязательно посидеть, вспомнить школьные годы. Ты как насчет кофе после работы?
Она должна была отказаться. Сказать, что замужем, что ценит свою семью, что прошлое нужно оставить в прошлом. Но вместо этого услышала собственный голос:
— Давай в шесть, в «Кофемании» на углу.
Это был ее первый шаг в пропасть.
Теперь, бросая вещи в чемодан, Марина пыталась понять, в какой момент всё пошло не так. Может, когда она впервые солгала мужу о совещании, которого не было? Или когда позволила Андрею поцеловать себя в такси? Или когда они впервые оказались в гостиничном номере, и она, задыхаясь от стыда и возбуждения, сдирала с него рубашку?
Нет, всё началось гораздо раньше — с первых трещин в ее браке, с того момента, когда общие мечты и планы уступили место рутине, когда Геннадий с головой ушел в работу, а она осталась наедине со своим одиночеством. И когда появился Андрей со своими воспоминаниями о юности, с рассказами о мире, который она никогда не видела, с умением слушать и слышать — она не устояла.
Марина бросила взгляд на фотографии, всё еще лежавшие на столике. Частный детектив? Наверняка. Геннадий всегда был человеком предусмотрительным. Интересно, как давно он начал ее подозревать? И правда ли то, что она сказала о Вере, или это была просто злая попытка оправдаться, переложить вину?
Часы показывали половину третьего. Времени оставалось мало. Марина быстрее стала складывать вещи, решив брать только самое необходимое. Остальное… остальное она заберет потом, когда всё успокоится. Если успокоится.
Телефон разразился трелью. Андрей. Конечно, кто же еще.
— Марина, ты где? — его голос звучал обеспокоенно. — Я уже час жду тебя в кафе.
Точно, они же договаривались встретиться. Как она могла забыть?
— Гена всё знает, — выдохнула она в трубку. — У него фотографии. Он выгнал меня из дома.
На том конце повисла тяжелая пауза.
— Приезжай ко мне, — наконец сказал Андрей. — Разберемся. Всё будет хорошо.
Будет ли? Марина не была в этом уверена. Но выбора у нее, похоже, не оставалось.
Квартира Андрея встретила ее запахом свежесваренного кофе и непривычной для нее холостяцкой обстановкой — минимум мебели, максимум электроники. Он забрал ее чемодан, обнял, пытаясь успокоить, усадил на диван и вручил чашку с дымящимся напитком.
— Рассказывай, — тихо произнес Андрей, устраиваясь рядом.
И она рассказала — о фотографиях, о ледяной ярости Геннадия, о том, как он дал ей полчаса на сборы. О том, как она обвинила его в связи с коллегой.
Андрей слушал, не перебивая, только крепче сжимал ее руку, когда голос начинал дрожать.
— Что ж, этого следовало ожидать, — наконец произнес он, когда она замолчала. — Мы не были особо осторожны в последнее время.
— И что теперь? — Марина подняла на него глаза.
— Теперь? — он улыбнулся и коснулся ее щеки. — Теперь мы можем быть вместе. Открыто, не прячась. Разве не этого мы хотели?
Этого ли? Марина не была уверена. Конечно, были моменты, когда она мечтала бросить всё и уйти к Андрею. Но одно дело — мечтать, и совсем другое — оказаться в ситуации, когда мосты уже сожжены, а впереди — неизвестность.
— Мне нужно подумать, — тихо сказала она. — Всё произошло так быстро.
Улыбка Андрея слегка померкла, но он кивнул:
— Конечно. У тебя есть время. Ты можешь пожить здесь, сколько потребуется.
Марина благодарно сжала его руку, но внутри нарастала тревога. Что дальше? Развод, раздел имущества, косые взгляды коллег, осуждение родственников? И главное — действительно ли она готова к жизни с Андреем? Одно дело — тайные встречи, полные страсти и адреналина, и совсем другое — ежедневная рутина, счета, быт.
— Я пойду в душ, если ты не против — сказала она, поднимаясь с дивана. — День был… тяжелым.
Стоя под струями горячей воды, Марина пыталась привести мысли в порядок…
Еще утром у нее была размеренная, пусть и не идеальная жизнь. Теперь же всё перевернулось с ног на голову.
Что она чувствовала к Геннадию? Десять лет — это не шутка. Они прошли через многое вместе, построили общий дом, общую жизнь. Была ли в этом любовь? Или просто привычка, удобство, страх одиночества?
А что она чувствовала к Андрею? Возрожденную юношескую влюбленность? Страсть? Или это была лишь попытка вернуть себе ощущение молодости, почувствовать себя живой, желанной?
Марина закрыла глаза, позволяя воде смыть слезы. Она изменила мужу. Предала его доверие. И теперь пожинала плоды своих действий. Но была ли она готова к этим последствиям?
Выйдя из ванной, она обнаружила, что Андрей накрыл на стол — простой ужин из того, что нашлось в холодильнике, бутылка вина. Он старался, хотел поддержать ее. И это тронуло Марину до глубины души.
— Спасибо, — тихо сказала она, садясь за стол. — Ты очень добр.
— Для тебя — что угодно, — он улыбнулся и наполнил бокалы. — За новую жизнь?
Марина слабо улыбнулась в ответ и пригубила вино.
Новая жизнь. Звучало одновременно пугающе и заманчиво.
Ужин прошел в относительном молчании. Андрей пытался разрядить обстановку рассказами о работе, о новой книге, которую начал читать, но Марина отвечала односложно, погруженная в свои мысли.
После ужина они перебрались на диван. Андрей включил какой-то фильм, но Марина не могла сосредоточиться на сюжете. Мысли возвращались к Геннадию, к тому, что он сейчас чувствует, о чем думает. Звонил ли он ей? Она не проверяла телефон с того момента, как приехала к Андрею.
— Ты совсем не здесь, — тихо заметил Андрей, поглаживая ее по плечу. — О чем думаешь?
— Обо всем и ни о чем, — уклончиво ответила она. — Просто… это слишком много для одного дня.
— Понимаю, — он притянул ее ближе. — Но теперь всё будет хорошо. Мы будем вместе, как и должно было быть с самого начала.
Как и должно было быть? Марина не была в этом уверена. Если бы они с Андреем остались вместе после школы, кем бы они стали друг для друга сейчас? Той же парой, что сидит в обнимку на диване? Или давно бы разошлись, столкнувшись с реальными трудностями?
— Знаешь, о чем я часто думаю? — продолжил Андрей, не замечая ее сомнений. — О том, как всё могло бы сложиться, если бы я не уехал тогда. Если бы остался с тобой.
— И как бы всё сложилось? — спросила Марина, поворачиваясь к нему.
— Мы бы поженились после института. Купили бы маленькую квартирку — не такую шикарную, как у тебя с Геннадием, конечно, но свою. У нас, возможно, были бы дети. Мальчик и девочка. Ты бы стала великолепным дизайнером, а я бы продолжал заниматься своими компьютерами. По выходным мы бы выбирались на природу, а летом — на море.
Он говорил с таким воодушевлением, что Марина невольно улыбнулась. Эта картина — идиллическая семейная жизнь — была такой заманчивой. Но была ли она реальной?
— Почему ты тогда не писал? — внезапно спросила она. — Когда уехал в Москву. Почему прекратил общение?
Андрей замялся, и его взгляд на мгновение стал неуверенным.
— Я писал. Первые месяцы точно писал. Но ответы приходили всё реже, становились всё короче. А потом… потом я встретил Лену. И решил, что нужно двигаться дальше.
— Лену? — Марина напряглась. — Ты никогда не рассказывал о ней.
— Мы были вместе три года, — пожал плечами Андрей. — Ничего серьезного. Просто студенческие отношения.
Ничего серьезного? Три года — это «ничего серьезного»? Что-то в его тоне заставило Марину насторожиться.
— А потом? После Лены?
— Потом была Ира, — он слегка поморщился. — Мы даже жили вместе какое-то время. Но не сложилось. Характерами не сошлись.
Марина чувствовала, как внутри нарастает беспокойство. За те полгода, что они встречались, Андрей никогда не говорил о своих прошлых отношениях. Она знала, что их должно было быть немало — красивый, успешный мужчина не мог оставаться один. Но слышать об этом сейчас, когда она только что потеряла мужа и дом, было странно неприятно.
— А сейчас? — тихо спросила она. — До нашей встречи… у тебя кто-то был?
Андрей замолчал, явно подбирая слова. И это молчание сказало Марине больше, чем любой ответ.
— Мариш, — наконец произнес он, осторожно подбирая слова. — Ты же понимаешь, я не монах. Конечно, были женщины. Но ничего серьезного, поверь. Как только я тебя увидел, всё остальное перестало иметь значение.
Красивые слова. Слишком красивые, чтобы быть правдой? Марина не знала. Она вдруг поняла, что, несмотря на полгода встреч, страстных ночей и долгих разговоров, она почти ничего не знает об этом человеке. О его реальной жизни, его привычках, его мечтах и страхах. Они говорили о прошлом, о юности, о работе — но почти никогда о настоящем.
— Я устала, — сказала Марина, поднимаясь с дивана. — Покажешь, где я могу лечь?
— Конечно, — Андрей тоже встал. — Идем в спальню.
— Нет, — она покачала головой. — Если можно, я бы хотела побыть одна сегодня. Диван вполне подойдет.
В его глазах мелькнуло разочарование, но он быстро справился с собой.
— Как скажешь. Принесу тебе постельное белье.
Марина лежала на диване, глядя в потолок. Сон не шел. Мысли кружились в голове, не давая покоя. Она дотянулась до сумочки и достала телефон. Пять пропущенных от Геннадия, два сообщения.
Первое, отправленное три часа назад: «Надеюсь, ты забрала всё необходимое. Остальные вещи можешь забрать в выходные, меня не будет дома».
Второе, десятиминутной давности: «Мы должны поговорить. Позвони, когда будешь готова».
Марина закрыла глаза. Должны поговорить. О чем? О разводе? О разделе имущества? Или он хочет дать их браку еще один шанс? И хочет ли она сама этого шанса?
Она вспомнила их первую встречу с Геннадием. Экономический форум, на котором она, тогда еще студентка, подрабатывала в качестве помощника организатора. Он был одним из докладчиков — молодой, но уже успешный бизнесмен, говоривший с такой уверенностью и знанием дела, что аудитория замирала, внимая каждому слову.
После выступления он подошел к ней, попросил показать, где можно выпить кофе. Они разговорились. Он спросил ее мнение о форуме, о докладчиках, и, к своему удивлению, она высказала несколько критических замечаний о его собственном выступлении. Вместо того чтобы обидеться, Геннадий рассмеялся и пригласил ее на ужин — «чтобы продолжить дискуссию».
Это был первый из многих ужинов. Геннадий оказался не только успешным бизнесменом, но и интересным собеседником. Он много путешествовал, много читал, интересовался искусством и архитектурой. Рядом с ним Марина чувствовала себя особенной — не просто красивой девушкой, а личностью, чье мнение ценят и уважают.
Когда он сделал ей предложение спустя полгода знакомства, она не колебалась ни секунды. Ей казалось, что она выиграла в лотерею жизни — умный, успешный, заботливый мужчина, который смотрит на нее с таким обожанием. Кто бы отказался?
Первые годы брака были счастливыми. Они много путешествовали, открывали для себя новые страны и города, строили планы на будущее. Геннадий поддерживал ее стремление сделать карьеру, радовался ее успехам не меньше, чем своим собственным.
А потом что-то изменилось. Геннадий стал больше работать, поздно возвращаться домой. Разговоры за ужином всё чаще сводились к обсуждению рабочих моментов или вовсе затухали, сменяясь усталым молчанием. Совместные путешествия стали редкостью — он всё время был занят, а ей одной ехать не хотелось.
Когда появились первые слухи о его связи с Верой, новой сотрудницей отдела маркетинга, Марина не хотела верить. Ее Геннадий, такой правильный, такой принципиальный — и вдруг интрижка на работе? Невозможно. Но шепотки становились всё громче, а отговорки мужа — всё неубедительнее. И тогда она начала отдаляться, строить свою жизнь параллельно с его жизнью. А затем появился Андрей, и всё полетело в тартарары.
Телефон снова завибрировал. Сообщение от Геннадия: «Я знаю, что ты не спишь. Позвони».
Марина глубоко вздохнула и набрала номер.
— Марин, — голос Геннадия звучал устало, но уже без той ярости, что была днем.
— Гена, — она не знала, что сказать дальше.
— Ты где? — спросил он после паузы.
— У… друга, — уклончиво ответила Марина.
— У Андрея, ты хочешь сказать.
Она промолчала, и он воспринял это как подтверждение.
— Нам нужно поговорить, — продолжил Геннадий. — Не по телефону. Завтра в два, в нашем кафе на Патриарших. Сможешь?
«Нашем кафе» — маленькое уютное заведение, где они часто бывали в первые годы брака. Место, полное воспоминаний.
— Смогу, — тихо ответила Марина.
— Хорошо, — в его голосе послышалось облегчение. — До завтра.
Он отключился, а Марина еще долго лежала, глядя на экран погасшего телефона. О чем он хочет поговорить? О разводе? Или…
Сон пришел только под утро, беспокойный и полный странных видений.
— Куда ты собираешься? — Андрей стоял в дверях ванной, наблюдая, как Марина наносит макияж.
— На встречу, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.
— С кем?
— С подругой, — солгала Марина и тут же почувствовала укол совести. Снова ложь. Разве не из-за лжи она оказалась в этой ситуации?
— С подругой, — медленно повторил Андрей. В его глазах мелькнуло подозрение. — С какой именно?
— С Наташей, — имя подруги слетело с губ автоматически. — Она давно зовет на кофе, а сегодня как раз есть время.
— Ясно, — Андрей облокотился о дверной косяк. — И о чем вы будете говорить? О твоем разводе? О том, что ты живешь у меня?
В его тоне было что-то новое — напряжение, почти ревность. Марина повернулась к нему, удивленная этой внезапной переменой.
— Андрей, что происходит? Я просто хочу увидеться с подругой. Что в этом такого?
— Ничего, — он пожал плечами, но взгляд оставался настороженным. — Просто странно, что ты решила встретиться с ней именно сейчас, когда твоя жизнь перевернулась с ног на голову.
— Именно поэтому и решила, — Марина старалась говорить спокойно. — Мне нужен совет, женский взгляд на ситуацию.
— А мой взгляд тебя не устраивает? — в его голосе явно прозвучала обида.
— Андрей, — Марина вздохнула. — Ты прекрасно понимаешь, что твое мнение в данном случае не может быть объективным. Ты заинтересованная сторона.
— Еще бы я не был заинтересован! — он сделал шаг в ванную. — Ты бросила мужа ради меня. Мы наконец-то можем быть вместе. А ты бегаешь по подругам за советами, вместо того чтобы быть со мной!
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения.
— Во-первых, я не бросала мужа. Меня выгнали из дома, если ты помнишь. И во-вторых, я никогда не говорила, что бросила его ради тебя. Это… это всё случилось слишком быстро.
Андрей смотрел на нее с недоверием.
— Так вот в чем дело, — медленно произнес он. — Ты жалеешь о том, что произошло. Жалеешь, что тебя поймали.
— Я не это имела в виду, — Марина отвернулась к зеркалу, но Андрей схватил ее за плечи, разворачивая к себе.
— А что ты имела в виду? Полгода мы встречались. Полгода ты говорила, что не можешь жить без меня. Что твой брак — это ошибка. Что ты чувствуешь себя живой только рядом со мной. А теперь, когда всё раскрылось, ты вдруг засомневалась?
— Андрей, отпусти, — она попыталась высвободиться, но его пальцы лишь сильнее впились в ее плечи. — Мне больно.
Он тут же разжал руки, отступил на шаг, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на стыд.
— Прости, — пробормотал он. — Я не хотел. Просто… Я боюсь тебя потерять. Снова.
Марина потерла плечо, где еще ощущалось давление его пальцев. Этот эпизод напугал ее. Она никогда не видела Андрея таким — почти агрессивным, неконтролирующим себя.
— Мне нужно идти, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Вернусь через пару часов.
— Ты идешь к нему, — это был не вопрос, а утверждение. — К Геннадию.
Марина замерла. Врать дальше не имело смысла.
— Да, — призналась она. — Он хочет поговорить. И я считаю, что мы должны это сделать. Я была замужем за этим человеком десять лет, Андрей. Я не могу просто всё перечеркнуть.
— А наши отношения ты перечеркнуть можешь? — тихо спросил он.
— Я не знаю, чего я хочу, — честно ответила Марина. — Всё слишком запутанно. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе.
Андрей долго смотрел на нее, затем кивнул:
— Хорошо. Иди. Но знай: если ты вернешься к нему, между нами всё кончено. Навсегда.
Это был ультиматум. Марина молча кивнула и вышла из ванной…
Кафе на Патриарших почти не изменилось за те годы, что они не были здесь. Те же столики, тот же приглушенный свет, та же атмосфера уюта и спокойствия. Геннадий уже ждал ее — сидел за их любимым столиком в углу, крутил в руках чашку с остывшим кофе.
Заметив Марину, он поднялся, и она невольно отметила, как осунулось его лицо за эти сутки. Кажется, он не спал всю ночь — под глазами залегли темные круги, щеки впали, а во взгляде читалась дикая усталость.
— Спасибо, что пришла, — сказал он, когда она села напротив.
— О чем ты хотел поговорить? — Марина решила не тратить время на светские любезности.
Геннадий вздохнул и отодвинул чашку.
— Я много думал вчера. О нас. О том, как мы дошли до… всего этого.
Он сделал неопределенный жест рукой, словно охватывая их ситуацию целиком.
— И к каким выводам пришел? — спросила Марина, стараясь сохранять внешнее спокойствие, хотя сердце колотилось как безумное.
— К тому, что мы оба виноваты, — Геннадий посмотрел ей прямо в глаза. — Я действительно отдалился от тебя в последние годы. Работа, командировки, проекты — всё это стало важнее наших отношений. Я видел, что ты несчастлива, но делал вид, что всё в порядке. Было проще закрыть на это глаза, чем что-то менять.
Его откровенность застала Марину врасплох. Она ожидала обвинений, возможно, обсуждения деталей развода, но никак не этого проблеска в их прошлое.
— Но это не оправдывает измену, — продолжил Геннадий. — Если бы ты пришла ко мне, сказала, что больше не любишь меня, что хочешь уйти — я бы отпустил тебя. Было бы больно, но я бы уважал твой выбор. Но ты выбрала ложь. Месяцами смотрела мне в глаза и лгала.
— А как насчет тебя и Веры? — тихо спросила Марина. — Разве это не ложь?
Геннадий покачал головой:
— Между мной и Верой ничего нет. Никогда не было. Да, она флиртовала со мной, не скрою. И может быть, мне это льстило. Но я никогда не переступал черту. Никогда.
— Один номер на двоих в Новосибирске? — напомнила Марина.
— Компания сократила расходы на командировки, — устало ответил Геннадий. — Половина отдела жила по двое в номере. У Веры была отдельная кровать, у меня — своя. Ничего не было, Марина. Но ты так охотно поверила в эти слухи, потому что тебе нужно было оправдание для собственных действий.
Марина почувствовала, как к щекам приливает краска стыда. Он был прав. Она действительно цеплялась за эти слухи, за любой намек на то, что Геннадий тоже неверен. Это помогало заглушить голос совести.
— И что теперь? — спросила она, глядя в сторону. — Зачем ты позвал меня?
Геннадий молча достал из внутреннего кармана пиджака папку и положил на стол.
— Документы на развод, — сказал он. — Я уже подписал свою часть. Я не буду оспаривать раздел имущества. Квартира останется тебе, машина — мне. Счета разделим поровну.
Марина смотрела на папку, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Вот и всё. Десять лет жизни умещаются в несколько листов бумаги с юридическими формулировками.
— Ты уверен, что этого хочешь? — тихо спросила она.
— А ты? — Геннадий поднял на нее глаза. — Ты хочешь вернуться? После всего, что было?
Марина молчала. Хотела ли она вернуться? Часть ее — та, что ценила стабильность, уверенность в завтрашнем дне, ту жизнь, которую они построили вместе, — хотела. Но была и другая часть — та, что задыхалась в этой размеренной жизни, та, что тянулась к Андрею, к тому чувству полета, которое она испытывала рядом с ним.
— Я не знаю, — честно ответила она.
— А я знаю, — Геннадий грустно улыбнулся. — Мы не можем вернуться назад, Марина. Даже если бы ты захотела, даже если бы я смог простить — доверие разрушено. Я бы всегда гадал, где ты и с кем. Ты бы всегда чувствовала мое недоверие. Это был бы ад, а не брак.
Он был прав, и Марина это понимала. Нельзя склеить разбитую чашку так, чтобы не осталось следов. Всегда будут видны трещины, всегда будет риск, что она снова разобьется в том же месте.
— Я подпишу, — сказала она, протягивая руку к папке.
— Не торопись, — Геннадий накрыл ее руку своей. — Прочитай внимательно. Обсуди с юристом, если нужно. Я никуда не тороплюсь.
Его прикосновение было теплым, знакомым. Сколько раз за эти десять лет он так же накрывал ее руку своей — в минуты радости, в моменты печали, просто так, проходя мимо?
— Спасибо, — тихо сказала Марина, и в этом «спасибо» было больше, чем просто благодарность за документы. Это было спасибо за десять лет, за заботу, за то, что даже сейчас, в момент расставания, он думал о ее интересах.
Геннадий кивнул, словно понимая все невысказанное, и убрал руку.
— Что будет с работой? — спросила Марина.
— Я перевожусь в тюменский филиал, — ответил Геннадий. — Давно предлагали место руководителя отдела. Так будет проще для нас обоих.
Он всё продумал. Всё решил. И от этого становилось одновременно легче и больнее.
— А как же… — Марина не успела закончить вопрос, как зазвонил телефон. Она взглянула на экран. Андрей.
— Не буду мешать, — Геннадий поднялся из-за стола. — Позвони, когда решишь насчет документов.
Он положил на стол деньги за кофе и направился к выходу. Марина смотрела ему вслед, чувствуя странную пустоту внутри. Телефон продолжал звонить. Она сбросила вызов и отправила сообщение: «Перезвоню позже»…
Открывая дверь квартиры Андрея своим ключом, Марина уже знала, что скажет ему. Встреча с Геннадием расставила многое по местам. Она поняла, что не может продолжать отношения, построенные на лжи и предательстве. Ни с мужем, ни с любовником.
Андрей встретил ее в гостиной — взволнованный, нервный, с бокалом виски в руке.
— Ну что? — спросил он, едва она переступила порог. — Как прошла встреча?
— Нормально, — Марина прошла в комнату и села в кресло. — Мы обсудили развод.
— Развод? — в его голосе прозвучало облегчение. — Значит, всё решено?
— Да, всё решено, — она посмотрела на него прямо. — Я ухожу, Андрей.
— В смысле… ухожу? — он непонимающе нахмурился. — Куда?
— От тебя. От Геннадия. От всего этого.
Андрей поставил бокал на стол с такой силой, что жидкость выплеснулась через край.
— Ты что, шутишь? После всего, что было? После того, как я принял тебя, когда ты осталась без крыши над головой? После того, как я ждал тебя столько лет?
— Ты не ждал меня, Андрей, — спокойно возразила Марина. — У тебя была своя жизнь, свои женщины. И это нормально. Но давай не будем делать вид, что наша встреча была предначертана судьбой. Это была случайность. Которая переросла… в ошибку.
— Ошибку? — он рассмеялся, но в этом смехе не было веселья. — Теперь это так называется? А полгода назад, когда ты стонала в моих объятиях, это тоже была ошибка?
Марина поморщилась от грубости его слов, но продолжила:
— Да, это была ошибка. Моя ошибка. Я была несчастлива в браке и искала утешения на стороне, вместо того чтобы честно поговорить с мужем или просто уйти от него. Я использовала тебя, Андрей. И за это прошу прощения.
— Использовала? — он стукнул кулаком по столу. — Я любил тебя! Всегда любил! С тех самых пор, как мы расстались после школы!
— Нет, Андрей, — мягко возразила Марина. — Ты любил воспоминание обо мне. Образ той девчонки с косичками. Но я — не она. И ты — не тот мальчик, который дарил мне полевые цветы. Мы изменились. Стали другими людьми. И эти люди… не подходят друг другу.
Андрей смотрел на нее с таким отчаянием и злостью, что Марина невольно вспомнила утренний эпизод, когда его пальцы больно впились в ее плечи. Что-то подсказывало ей, что с этим человеком не стоит спорить.
— Я соберу вещи, — сказала она, поднимаясь с кресла. — И поеду в гостиницу. Утром поищу квартиру.
— И что дальше? — тихо спросил Андрей, глядя в пол. — Что ты будешь делать дальше?
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Может быть, уеду из города. Начну всё сначала. Одна.
Он поднял на нее глаза, и в них читалась такая боль, что Марине стало не по себе.
— Мы могли бы быть счастливы, — сказал он. — Если бы ты дала нам шанс.
— Может быть, — она грустно улыбнулась. — Но счастье не строится на руинах чужой жизни, Андрей. И я это поняла слишком поздно…
Он ничего не ответил, и Марина направилась в спальню собирать вещи. Чемодан, с которым она пришла сюда всего день назад, так и стоял нераспакованным в углу комнаты. Словно какая-то часть ее всегда знала, что она здесь ненадолго.
Выйдя из спальни с чемоданом, она увидела, что Андрей всё так же сидит на диване, глядя в одну точку. На столике перед ним стояла уже почти пустая бутылка виски.
— Я ухожу, — сказала Марина, остановившись в дверях. — Прощай, Андрей.
Он поднял на нее мутный взгляд:
— Ты пожалеешь об этом. Однажды ты поймешь, что совершила ошибку, отказавшись от нас.
— Возможно, — она пожала плечами. — Но это будет моя ошибка, мой выбор. И я готова с этим жить.
Марина вышла из квартиры, не оглядываясь. Захлопнув дверь, она достала телефон и вызвала такси. Пока ждала машину, набрала номер подруги.
— Наташа? Привет. Извини за поздний звонок. Можно я у тебя переночую? Нет, с Геной мы разводимся. Долгая история. Расскажу при встрече…
Три месяца спустя Марина стояла у окна своей новой квартиры, глядя на незнакомый город. Санкт-Петербург встретил ее дождями и туманами, но ей нравилась эта меланхоличная красота. Нравилось начинать с чистого листа, в месте, где никто не знал ее истории.
Развод был оформлен быстро и без лишних скандалов. Геннадий сдержал слово — не стал оспаривать раздел имущества. Марина продала московскую квартиру и купила небольшую студию в Петербурге. Остаток денег вложила в небольшой бизнес — магазин авторских украшений, о котором давно мечтала.
С Андреем она больше не виделась. Он звонил несколько раз в первые недели — то умолял вернуться, то угрожал, то пытался давить на жалость. В конце концов Марина сменила номер телефона, и звонки прекратились.
Иногда, в особенно тихие вечера, она думала о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы она осталась с Геннадием. Или если бы ушла с Андреем. Но эти мысли не приносили ни сожаления, ни тоски. Она сделала свой выбор и не жалела о нем.
Телефон звякнул, оповещая о новом сообщении. Марина улыбнулась, увидев имя отправителя — Дмитрий, архитектор, с которым она познакомилась в винном клубе. Они встречались уже месяц — просто ужины, разговоры, никаких обещаний, никаких клятв. Просто два взрослых человека, ценящих общество друг друга.
«Освободился раньше. Ужин в семь всё еще в силе?»
Марина улыбнулась и набрала ответ: «В силе. Жду тебя».
Она не знала, во что выльются эти отношения. Может быть, это будет просто короткий роман. Может быть, нечто большее. Но теперь она твердо знала одно: любые отношения должны строиться на честности — прежде всего с самой собой.
Еще раз взглянув на город за окном, Марина отошла от подоконника. У нее было много дел до вечера, и она не собиралась тратить время на размышления о прошлом. Будущее ждало ее, и оно было полно новых возможностей.
