— А вот чай, лампу и журнальный столик я бы переставила, — Анна Степановна деловито обводила взглядом гостиную, постукивая указательным пальцем по губам. — И занавески эти слишком легкомысленные для семейной пары. У вас же теперь будут гости, уважаемые люди.
Рита, сжав зубы до скрипа, молча наблюдала, как свекровь продолжает инспекцию её квартиры. Два часа. Ровно два часа эта женщина ходила по комнатам, заглядывала в шкафы, морщилась от расстановки мебели и бормотала что-то о «неуютности». Ваня, её муж, лишь виновато улыбался, переминаясь с ноги на ногу в дверном проёме.
— Мама, может не сегодня? — наконец произнёс он. — Мы только переехали, даже вещи не разобрали толком.
— А когда же ещё? — Анна Степановна выпрямилась, одергивая свой серый пиджак. — Потом всё закостенеет, и переделать будет сложнее. У меня, между прочим, два высших образования, я в своё время работала в проектном институте. Эргономика пространства — это наука.
Рита закатила глаза. Эргономика пространства. От женщины, чья квартира напоминала выставку советского быта с коврами на стенах и хрусталем, пылящимся в серванте «на случай гостей». За полгода знакомства с будущей свекровью Рита ни разу не видела этих мифических гостей.
— Анна Степановна, — Рита старалась, чтобы голос звучал спокойно, — я правда ценю ваши советы. Но мы с Ваней сами разберёмся с обустройством.
— Конечно-конечно, — свекровь поджала губы. — Я просто помочь хотела. Ваня, ты ведь понимаешь, что я права?
Вот оно. Классический манёвр — перевести стрелки на сына, поставить его перед выбором между матерью и женой. Рита видела этот трюк уже десятки раз за последние месяцы.
— Я думаю, нам всем нужно отдохнуть, — дипломатично ответил Ваня, обнимая мать за плечи. — Переезд — дело утомительное.
— Кстати, о переезде, — как бы между прочим произнесла Анна Степановна. — Я подумала, что Серёже стоит временно перебраться к вам. Всего на пару месяцев, пока он не закончит свой институт и не найдёт работу.
В комнате повисла тишина. Сергей — младший брат Вани, двадцатитрехлетний великовозрастный оболтус, который за шесть лет умудрился не закончить даже бакалавриат по специальности «менеджмент». Парень откровенно прожигал жизнь, просаживая материнскую пенсию на компьютерные игры и алкоголь с друзьями.
— Ему нужна мужская компания, твой пример, — продолжала Анна Степановна. — Я уже слишком стара, чтобы воспитывать взрослого сына.
Рита почувствовала, как что-то внутри неё лопается, словно перетянутая струна.
— Нет, — отрезала она.
— Что значит «нет»? — свекровь уставилась на Риту с таким видом, будто та только что предложила сбросить котёнка с крыши.
— Это значит, что брат Вани не будет жить в моей квартире.
— В вашей квартире, — с нажимом поправила Анна Степановна. — Ваня теперь твой муж. У вас общее имущество.
Рита сделала глубокий вдох. Два месяца назад ей казалось, что она предусмотрела все подводные камни. Они с Ваней расписались без пышной свадьбы, решив отложить деньги на путешествие. Квартиру она купила ещё до знакомства с ним — маленькую, но свою, заработанную тяжёлым трудом. И вот теперь, всего через неделю после свадьбы, на её территории хозяйничала чужая женщина, планирующая превратить их жизнь в коммуналку.
— Я купила эту квартиру до свадьбы, — ровным тоном произнесла Рита. — И прописывать твою родню в ней не собираюсь, — она посмотрела прямо на мужа, даже не обращаясь к свекрови.
Анна Степановна задохнулась от возмущения:
— Ваня! Ты слышал, что твоя жена сейчас сказала? «Твоя родня»! Будто мы чужие!
Ваня побледнел. Рита видела, как он мечется между двумя женщинами, не зная, чью сторону принять. Она понимала, что загнала его в угол, но отступать было некуда.
— Мама, Рита права, — наконец произнёс он. — Это её квартира, и…
— Предатель! — выкрикнула Анна Степановна. — Я тебя растила, ночей не спала, а ты!.. — она схватила сумку и стремительно направилась к выходу. — Звони, когда одумаешься!
Хлопнула входная дверь. Рита и Ваня остались одни в гостиной, заставленной наполовину разобранными коробками.
— Зачем ты так? — тихо спросил Ваня. — Можно было мягче сказать.
Рита устало опустилась на диван:
— А зачем она устраивает этот цирк? Мы женаты всего неделю, а она уже планирует поселить здесь твоего брата. Что дальше? Сама переедет?
Ваня не ответил, лишь потёр переносицу — жест, который Рита уже научилась распознавать как признак надвигающейся головной боли.
— Она просто заботится о Серёже, — наконец сказал он.
— Нет, она манипулирует, — отрезала Рита. — И тобой, и мной, и Серёжей. Ему двадцать три года, пора бы уже научиться отвечать за свою жизнь.
Ваня сел рядом с ней, но на расстоянии — не прикасаясь, словно между ними выросла невидимая стена.
— Ты не понимаешь, — сказал он. — У нас всегда так было. Мы — семья. Мы помогаем друг другу.
— А я кто? — спросила Рита. — Я теперь тоже твоя семья. Или твоя мать важнее?
— Не ставь меня перед выбором.
— Это не я, это она.
В ту ночь они впервые спали, отвернувшись друг от друга.
— Она не берёт трубку уже третий день, — Ваня нервно ходил по кухне, сжимая в руке телефон. — Это всё из-за тебя и твоего упрямства.
Рита молча намазывала масло на тост. Завтрак был единственным приёмом пищи, когда они могли поговорить — их графики редко совпадали. Она работала руководителем отдела в рекламном агентстве, он — инженером на заводе за городом.
— Мама всегда так делает, — продолжал Ваня. — Обижается и исчезает, чтобы все поняли, как были неправы.
— И что ты обычно делаешь в таких случаях? — спросила Рита.
— Извиняюсь, конечно.
— Даже если ты не виноват?
Ваня замер посреди кухни:
— Какая разница, кто виноват? Она — моя мать.
Рита отложила нож. Вот оно — то, чего она боялась с самого начала их отношений. Вечный материнский культ, годами взращиваемое чувство вины. Она встречалась с таким типом мужчин раньше и зареклась связываться с маменькиными сынками. Но Ваня казался другим — самостоятельным, решительным. Только сейчас она начала понимать, что эта самостоятельность была иллюзией, которую он поддерживал вдали от родительского дома.
— Ты действительно считаешь, что мы должны извиняться за то, что не хотим жить с твоим братом?
— Нет, но можно было объяснить это по-человечески! — вспылил Ваня. — А не как… как…
— Как кто? — Рита почувствовала, что заводится.
— Как стерв… — он осёкся, но было поздно.
— Договаривай! Как стерва, да?
Ваня отвернулся, открыл холодильник и уставился в него невидящим взглядом.
— Я этого не говорил.
— Но подумал.
Рита встала, оставив недоеденный завтрак на столе.
— Знаешь, что самое обидное? — спросила она. — Я ведь тоже хотела семью. Настоящую, где все уважают границы друг друга. Где нет этого вечного «кто главнее».
— У тебя просто никогда не было нормальной семьи, — бросил Ваня. — Ты не понимаешь, как это работает.
Удар был ниже пояса. Рита выросла с вечно занятой матерью-одиночкой, которая крутилась на трёх работах, чтобы прокормить дочь. Отец ушёл, когда ей было четыре года, и больше не появлялся в их жизни.
— А у тебя, значит, образцовая семья? Где мать устраивает истерики, если не получает желаемого, а взрослый брат не может позаботиться о себе? — Рита схватила сумку. — Извини, но я в этом участвовать не буду.
Она хлопнула дверью так же, как три дня назад это сделала Анна Степановна.
Офис встретил её привычной суетой. Клиент требовал переделать уже согласованный макет, сроки горели, младший дизайнер ушёл на больничный. Обычный понедельник.
— Выглядишь паршиво, — заметила Лена, её заместитель, протягивая стаканчик кофе. — Семейные проблемы?
Рита благодарно кивнула, принимая спасительную дозу кофеина:
— Свекровь хочет поселить в моей квартире деверя.
— И что муж?
— А муж считает, что я не понимаю, что такое семья.
Лена присвистнула:
— Классика жанра. У меня со свекровью тоже война была первые три года. Потом я родила, и она переключилась на внука.
— Я пока не планирую детей, — отрезала Рита.
— Тогда привыкай воевать, — пожала плечами Лена. — Либо сдавайся. Третьего не дано.
Весь день Рита думала о словах подруги. Сдаться? Позволить чужим людям указывать, как ей жить в собственном доме? Уступить раз — и придётся уступать всегда, она это знала. Но воевать… С кем? С женщиной, которая просто не умеет иначе проявлять заботу о своих детях? С мужем, который разрывается между двух огней?
Вечером, возвращаясь домой, она решила зайти в любимую кондитерскую за тирамису — их с Ваней любимым десертом. Это не было попыткой извиниться, просто хотелось как-то разрядить обстановку, найти нейтральную территорию для разговора.
Но когда она открыла дверь квартиры, то услышала голоса. Точнее, один голос — слишком знакомый, с характерными интонациями человека, привыкшего, что его слушают.
— А шторы я привезла из текстильного центра, со скидкой, между прочим, — говорила Анна Степановна. — Эти синие совершенно не сочетаются с обоями.
Рита замерла в прихожей, не решаясь войти. Пакет с десертом оттягивал руку.
— Мам, давай всё-таки подождём Риту, — голос Вани звучал устало. — Это её квартира…
— Ваня, ты меня поражаешь! — возмутилась Анна Степановна. — «Её квартира, её квартира»! Ты что, квартирант у неё? Вы женаты, значит, всё общее!
— Юридически это не так, — возразил Ваня. — Мы не оформляли никаких документов на совместную собственность.
— А надо было оформить! Я тебе говорила — брачный контракт! Чтобы в случае чего тебе что-то осталось.
Рита почувствовала, как кровь приливает к лицу. Оказывается, ещё до свадьбы свекровь обсуждала с Ваней возможность отсудить у неё часть квартиры? Прекрасно. Просто прекрасно.
Она решительно прошла в гостиную. Анна Степановна сидела на диване, разложив вокруг себя образцы штор и скатертей. Ваня стоял у окна, обхватив голову руками.
— Добрый вечер, — холодно произнесла Рита.
Свекровь даже не вздрогнула, словно ожидала её появления:
— А вот и хозяйка пришла! Смотри, Риточка, какие чудесные шторы я подобрала для вашей спальни. И скатерть на кухонный стол. Твои синие шторы совершенно не подходят, они…
— Что вы делаете в моей квартире? — перебила её Рита.
— Ваня пригласил, — невозмутимо ответила свекровь. — Я не могла бросить сына в такой сложный момент. Вижу, вы поссорились.
Рита перевела взгляд на мужа. Тот выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю.
— Мама позвонила, сказала, что волнуется, — пробормотал он. — Я не мог её не пустить.
— Конечно не мог, — кивнула Рита. — Ты никогда не можешь ей отказать.
Анна Степановна поджала губы:
— Опять начинается… Ваня, я же говорила — она не ценит семейные узы.
— Хватит, — неожиданно громко произнёс Ваня. — Мама, пожалуйста, не надо.
Обе женщины удивлённо посмотрели на него.
— Ты видишь? — торжествующе воскликнула Анна Степановна. — Она настраивает тебя против меня! Я твоя мать! Я всю жизнь…
— Я сказал — хватит! — Ваня стукнул кулаком по подоконнику. — Рита права. Это её квартира. И она моя жена. Вы две самые важные женщины в моей жизни, но я не могу больше быть между вами.
Он повернулся к матери:
— Мама, я люблю тебя. Но ты должна уважать мою новую семью. Мы с Ритой сами решим, как нам жить и кого пускать в свой дом.
Анна Степановна побледнела:
— Неблагодарный! Я всю жизнь вам с Серёжей посвятила, а теперь…
— А теперь я взрослый, — твёрдо сказал Ваня. — И ты можешь немного пожить для себя.
Рита стояла, не веря своим ушам. Впервые за всё время их знакомства Ваня открыто противостоял матери. Не юлил, не избегал конфликта, а просто сказал то, что думал.
Анна Степановна поднялась, собирая разбросанные образцы тканей:
— Хорошо. Я вижу, что здесь больше не нужна. Но запомни мои слова, Ваня: эта женщина тебя не любит. Настоящая жена думала бы о семье мужа как о своей.
Она гордо прошествовала к выходу. Рита отступила, давая ей пройти, но в дверях Анна Степановна остановилась:
— И кстати, Серёжа всё равно приедет. Он уже купил билет на следующую неделю. Поживёт у вас пару дней, пока найдёт жильё. Надеюсь, ты не выставишь родного брата на улицу?
С этими словами она вышла, оставив Ваню и Риту в оцепенении.
— Ты знал? — только и смогла спросить Рита.
— Нет, клянусь, — Ваня тяжело опустился на диван. — Она не говорила мне про билеты.
Рита поставила пакет с тирамису на журнальный столик:
— Что будем делать?
— Не знаю, — честно ответил Ваня. — Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно в собственном доме.
Рита села рядом с ним, впервые за день позволив себе расслабиться:
— Спасибо, что заступился за меня. За нас.
Ваня взял её за руку:
— Я должен был сделать это раньше. Прости.
Они сидели в тишине, держась за руки, пока Рита не нарушила молчание:
— Пусть приезжает. На три дня. И только чтобы найти жильё.
— Ты уверена?
— Нет. Но он твой брат. И я не хочу, чтобы ты разрывался между мной и своей семьёй.
— Ты — моя семья, — тихо сказал Ваня.
Это была маленькая победа, но Рита понимала, что война только начинается. Анна Степановна не из тех, кто легко сдаётся. Серёжа, скорее всего, тоже. А у неё и Вани впереди долгий путь к тому, чтобы научиться отстаивать границы своей новой семьи.
Серёжа оказался именно таким, каким Рита его представляла — длинным, нескладным парнем с вечно опущенными плечами и бегающим взглядом. Он ввалился в их квартиру с огромным чемоданом и рюкзаком, от которого разило сигаретами.
— Только на пару дней, — пробормотал он, пожимая руку Риты вялой ладонью. — Мне бы только работу найти.
— Ты же учишься, — напомнила Рита. — Мама говорила, что тебе нужно доучиться.
Серёжа криво усмехнулся:
— Мама много чего говорит. Я уже полгода как бросил институт.
Ваня, разбиравший чемодан брата, замер:
— Как бросил? Почему?
— А смысл? — Серёжа плюхнулся на диван. — Всё равно по специальности работы нет. Буду таксистом или курьером, какая разница.
Рита переглянулась с мужем. Похоже, Анна Степановна не просто хотела пристроить сына — она хотела спихнуть проблему на Ваню.
— И мама знает, что ты бросил учёбу? — осторожно спросил Ваня.
— Конечно, — фыркнул Серёжа. — Кто, думаешь, заплатил за мой билет сюда? Она сказала, что я могу пожить у вас, пока не встану на ноги.
— Пока не встану на ноги, — медленно повторила Рита. — И сколько, по-твоему, это займёт времени?
Серёжа пожал плечами:
— Не знаю. Месяц? Два? Мне бы для начала денег подкопить на депозит за квартиру.
Ваня поставил чемодан у стены:
— Сергей, мы договаривались на три дня. Чтобы ты нашёл жильё.
— Да где я найду за три дня? — возмутился Серёжа. — У меня денег нет! Мама сказала, что вы поможете. У вас же две комнаты, одна всё равно пустует.
Вторая комната не пустовала — там был обустроен кабинет Риты, где она часто работала удалённо. Но объяснять это Серёже она не собиралась.
— Твоя мама много чего говорит, — заметила она, стараясь сдерживать раздражение. — Но решения принимаем мы.
Серёжа покраснел:
— Так вы меня выгоняете, что ли?
— Никто тебя не выгоняет, — вмешался Ваня. — Но мы ясно сказали маме, что ты можешь остановиться у нас на три дня. За это время нужно найти хостел или комнату в общежитии. А уже оттуда искать постоянное жильё и работу.
— Супер, — буркнул Серёжа. — А я уже сказал друзьям, что перееду в Москву, к брату с женой.
— Ты не переезжаешь к нам, — твёрдо сказала Рита. — Ты приехал в Москву искать работу и жильё. Это разные вещи.
В глазах Серёжи мелькнуло что-то злое, но он промолчал, только достал телефон и демонстративно погрузился в него, игнорируя обоих.
Вечером, когда Серёжа ушёл «прогуляться с друзьями», оставив в прихожей свои разбросанные ботинки и куртку, Рита и Ваня наконец смогли поговорить.
— Это не три дня, — сказала Рита, устало опускаясь на кровать. — Он планирует тут надолго обосноваться.
— Знаю, — Ваня сел рядом. — Но что нам делать? Не выставлять же его на улицу.
— Почему нет? Он взрослый мужчина, а не беспомощный ребёнок.
— Рита, ему некуда идти.
— Вообще-то есть куда, — возразила она. — Назад к маме.
Ваня покачал головой:
— Ты не понимаешь. У мамы крошечная двухкомнатная квартира в Химках. Они с Серёжей делят одну спальню, во второй — её рабочий кабинет с кучей бумаг.
— И что? Это проблема твоей мамы и брата, а не наша. Я не собираюсь превращать свой дом в семейное общежитие.
Ваня долго молчал, потом вздохнул:
— Давай дадим ему неделю. За это время я помогу ему найти работу и снять комнату.
Рита хотела возразить, но посмотрела на измученное лицо мужа и смягчилась. Он действительно старался найти компромисс, балансируя между ней и своей семьёй.
— Хорошо, — согласилась она. — Одна неделя. И за эту неделю ты должен объяснить ему правила поведения в чужом доме.
— Спасибо, — Ваня с облегчением обнял её. — Я обещаю, что разберусь с этим.
Но на следующий день, вернувшись с работы раньше обычного, Рита обнаружила в своей квартире Анну Степановну. Свекровь деловито перебирала вещи в шкафу гостиной, а рядом сидел Серёжа, копаясь в телефоне.
— Что происходит? — спросила Рита, останавливаясь на пороге.
— А, Рита! — Анна Степановна даже не выглядела смущённой. — Я привезла Серёже тёплые вещи. Зима скоро, а у него только куртка. И заодно посмотрела, куда можно поставить его стол для занятий.
Рита медленно положила сумку на тумбочку:
— Стол для занятий? Серёжа же не учится.
— Пока не учится, — поправила свекровь. — Но он планирует восстановиться в институте. Правда, Серёжа?
Тот неопределённо хмыкнул, не отрываясь от телефона.
— А где Ваня? — спросила Рита.
— На работе, где же ещё, — Анна Степановна продолжала перебирать вещи. — Он сегодня задержится, звонил мне.
Вот как. Звонил матери, но не жене.
— И кто вас впустил?
— Серёжа, конечно, — свекровь наконец оторвалась от шкафа. — У него есть ключи.
— Какие ещё ключи? — Рита почувствовала, как внутри закипает ярость.
— От вашей квартиры, — Анна Степановна посмотрела на неё как на слабоумную. — Ваня дал ему запасной комплект. Ты разве не знала?
Рита не знала. Ваня не сказал ей, что отдал ключи от её квартиры своему брату. Брату, который, судя по всему, планировал остаться у них надолго.
— Вы сейчас серьёзно? — Рита скрестила руки на груди. — Ваня дал ключи без моего ведома?
Серёжа наконец оторвался от телефона:
— А что такого-то? Я ж не чужой.
— Для меня — чужой, — отрезала Рита. — Мы знакомы ровно сутки.
Анна Степановна всплеснула руками:
— Господи, Рита! Это брат твоего мужа! Родная кровь! Что за отношение?
— Моё отношение тут ни при чём, — Рита подошла к двери и распахнула её. — Я прошу вас уйти. Оба. Сейчас же.
— Что?! — свекровь уставилась на неё с неподдельным изумлением. — Ты выгоняешь мать своего мужа? Серёжа, ты слышишь?
— Я выгоняю людей, которые вошли в мой дом без разрешения, — Рита держалась из последних сил. — Ключи на стол и на выход.
Серёжа поднялся с дивана:
— Ты чё, серьёзно? Куда я пойду?
— Туда же, откуда пришёл, — Рита не двигалась с места. — У тебя есть мать и её квартира.
— Ваня узнает об этом! — воскликнула Анна Степановна, хватая сумку. — Я всё ему расскажу!
— Отлично, — кивнула Рита. — Заодно спросите, почему он не поставил меня в известность о ключах.
Серёжа медленно вытащил из кармана связку ключей и бросил её на тумбочку:
— Без проблем. Только брату твоему это не понравится.
— Он мне муж, а не брат, — поправила Рита, игнорируя очевидную оговорку. — И он в курсе, что вы можете остановиться у нас на несколько дней, а не переехать.
Свекровь поджала губы:
— Идём, Серёжа. Нас тут явно не ждут.
Они вышли, громко хлопнув дверью. Рита закрыла за ними на два замка и прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат колени. Только сейчас она осознала, насколько была взвинчена последние дни. И насколько предана Ваней.
Он вернулся поздно, от него слегка пахло алкоголем. Рита сидела в кухне с чашкой давно остывшего чая.
— Привет, — он нерешительно замер в дверном проёме. — Мама звонила…
— Я знаю, — Рита подняла взгляд. — И что она сказала?
— Что ты выгнала их из квартиры, — Ваня прошёл к холодильнику, достал бутылку воды. — Это правда?
— А то, что ты дал Серёже ключи от моей квартиры без моего ведома — это тоже правда?
Ваня отвёл глаза:
— Я просто подумал, что так будет удобнее. Чтобы он мог приходить и уходить, когда нас нет…
— Удобнее для кого? — Рита поставила чашку на стол с такой силой, что чай выплеснулся. — Для твоего брата, который, как выяснилось, планирует тут жить? Или для твоей матери, которая уже расставляет его вещи в моём шкафу?
— Перестань называть это «моя квартира», «мой шкаф», — устало сказал Ваня. — Мы женаты. Теперь это наше общее пространство.
— Юридически — нет, — напомнила Рита. — И даже если бы было общим — это не даёт тебе права принимать такие решения в одностороннем порядке.
Ваня сел напротив неё:
— Я признаю, что поступил неправильно. Мне стоило обсудить это с тобой.
— Но?.. — Рита слышала в его голосе невысказанное продолжение.
— Но ты могла бы проявить больше понимания, — Ваня потёр переносицу. — Серёжа в сложной ситуации. Он только-только начинает жизнь…
— Ему двадцать три! — воскликнула Рита. — В его возрасте я уже работала на двух работах и копила на эту самую квартиру!
— У всех разный путь, — тихо сказал Ваня.
— И твой брат выбрал путь паразита, — отрезала Рита. — А твоя мать — путь манипулятора.
Ваня резко поднялся:
— Не смей так говорить о моей семье!
— А обо мне можно, да? — Рита тоже встала. — Можно за моей спиной раздавать ключи от моего дома? Можно обсуждать со своей мамой брачный контракт, по которому ты мог бы отсудить у меня часть квартиры?
Ваня побледнел:
— Что? Какой ещё контракт?
— Не притворяйся, — горько усмехнулась Рита. — Я слышала ваш разговор с матерью. Про то, что надо было оформить документы, чтобы тебе «что-то осталось».
— Это не… — Ваня запнулся. — Это не то, что ты думаешь. Мама действительно говорила что-то такое перед свадьбой, но я даже не слушал. Ты же знаешь, какая она.
— В том-то и дело, что я знаю, — кивнула Рита. — А вот ты, похоже, не знаешь, кто я. Для тебя я просто очередная проблема, которую нужно решить между работой и звонками маме.
Ваня шагнул к ней, попытался обнять, но Рита отстранилась:
— Не надо.
— Рита, пожалуйста, — в его голосе звучало отчаяние. — Давай не будем ссориться из-за глупостей.
— Глупостей? — Рита покачала головой. — То, что ты предал моё доверие — это глупость? То, что ты ставишь интересы своей матери и брата выше нашей семьи — это глупость?
— Я не ставлю! — воскликнул Ваня. — Просто пойми: они моя семья тоже. Я не могу просто вычеркнуть их из жизни!
— А я и не прошу вычёркивать, — устало сказала Рита. — Я прошу уважать границы. Наши с тобой границы.
Они смотрели друг на друга через кухонный стол — такие близкие физически и такие далёкие эмоционально.
— Я заберу ключи у Серёжи, — наконец сказал Ваня. — И поговорю с мамой насчёт её визитов.
— Не нужно, — Рита встала. — Я уже забрала ключи. И сменила замки.
— Что?! — Ваня уставился на неё. — Когда успела?
— Сегодня днём, — Рита протянула ему новый комплект ключей. — Это твои. Больше копий нет.
Ваня молча взял ключи, повертел в руках:
— Ты мне не доверяешь.
Это был не вопрос, а утверждение.
— А ты дал мне повод доверять? — тихо спросила Рита.
Он не ответил. Просто положил ключи в карман и вышел из кухни. Через минуту Рита услышала, как хлопнула входная дверь.
Следующие три дня они почти не разговаривали. Ваня приходил поздно, уходил рано. Серёжа больше не появлялся, но Рита знала, что это временное затишье. Анна Степановна не из тех, кто легко отступает.
В четверг вечером Рита вернулась с работы и обнаружила в квартире беспорядок: открытые шкафы, разбросанные вещи. Сначала она подумала о воришках, но ничего ценного не пропало. И тут она заметила — исчезли документы на квартиру, которые хранились в ящике письменного стола.
Она лихорадочно набрала номер Вани, но телефон был выключен. Тогда она позвонила свекрови.
— Алло? — голос Анны Степановны звучал подозрительно невинно.
— Где мои документы? — без предисловий спросила Рита.
— Какие документы, Риточка?
— Вы прекрасно знаете. Документы на квартиру. Они пропали, а в квартире явно кто-то был.
— Понятия не имею, о чём ты, — свекровь фальшиво вздохнула. — Но если что-то пропало, нужно в полицию обращаться, а не на родственников наговаривать.
— Вы не мои родственники, — отчеканила Рита. — Вы семья Вани, а не моя.
— Какая же ты чёрствая девочка, — притворно посетовала Анна Степановна. — Бедный мой сын.
Рита сбросила звонок и снова набрала Ваню. Телефон по-прежнему был выключен. Она металась по квартире, не зная, что предпринять. Позвонить в полицию? И что сказать? «Я подозреваю, что свекровь украла мои документы»? Без доказательств это звучало бы как бред ревнивой жены.
Она проверила дверные замки — никаких следов взлома. Значит, кто-то вошёл с ключом. У Вани? Или он сделал дубликат для матери или брата?
Ваня пришёл только к полуночи. Рита ждала его в гостиной, сидя в темноте.
— Господи! — он вздрогнул, когда она включила лампу. — Ты меня напугала. Почему сидишь в темноте?
— Где ты был? — спросила Рита, игнорируя его вопрос.
— У друга, — Ваня прошёл мимо неё на кухню. — Нам нужно было проветрить голову.
— А телефон почему выключен?
— Села батарея, — он открыл холодильник, достал бутылку воды. — Что за допрос?
— Кто-то был в квартире, — сказала Рита. — И украл мои документы на квартиру.
Ваня замер с бутылкой в руке:
— Что значит «украл»?
— То и значит. Я приехала, а в квартире бардак и нет документов.
— Может, ты их переложила? — неуверенно предположил он.
— Нет, — отрезала Рита. — Они всегда лежат в одном месте. И я подозреваю, что это дело рук твоей матери. Или брата.
Ваня поставил бутылку на стол с такой силой, что вода выплеснулась:
— Опять ты за своё! Всё моя мать, мой брат! Может, ты уже перестанешь их во всём обвинять?
— А кого мне обвинять? — Рита почувствовала, как внутри закипает гнев. — У кого ещё был мотив украсть именно документы на квартиру? У твоей матери, которая рассуждала о том, как бы отсудить у меня часть имущества? У твоего брата, который хочет тут жить? Или, может, у тебя?
Ваня посмотрел на неё с недоверием:
— Ты с ума сошла? Обвиняешь меня в краже?
— А что я должна думать? — Рита развела руками. — Ты дал ключи брату без моего ведома. Кто знает, что ещё ты сделал за моей спиной?
— Знаешь что? — Ваня схватил куртку. — Я не буду это слушать. Когда успокоишься, поговорим.
Он направился к выходу, но Рита преградила ему путь:
— Куда ты? К маме? Или к Серёже? Может, документы у тебя?
— Да пошла ты! — выкрикнул Ваня и оттолкнул её с дороги.
Рита отлетела к стене, больно ударившись плечом. На секунду в комнате повисла оглушительная тишина. Они оба застыли, шокированные произошедшим. Ваня никогда раньше не поднимал на неё руку — даже в шутку.
— Рита, я… — он шагнул к ней, но она отшатнулась.
— Уходи, — тихо сказала она. — Просто уходи.
Он постоял ещё мгновение, словно хотел что-то сказать, но потом молча повернулся и вышел за дверь.
Рита осталась одна в пустой квартире. Она не плакала — внутри была только пустота и странное облегчение. Словно что-то решилось само собой, без её участия.
Она медленно прошла в спальню, достала чемодан и начала складывать вещи. Не все — только самое необходимое. Остальное заберёт потом. Или не заберёт вовсе.
Когда телефон зазвонил, Рита вздрогнула. На экране высветилось имя матери — будто та почувствовала, что дочери сейчас нужна поддержка.
— Мам? — голос Риты дрогнул.
— Доченька, — мама всегда умела определять её настроение по одному слову. — Что случилось?
— Я еду к тебе, — просто сказала Рита. — Можно?
— Конечно, — без лишних вопросов ответила мать. — Я тебя жду.
Через неделю Рита приехала забрать оставшиеся вещи. Она специально выбрала время, когда Ваня должен был быть на работе. Он звонил ей каждый день, писал сообщения с извинениями, но она не отвечала. Ей нужно было время, чтобы разобраться в себе и своих чувствах.
Открыв дверь квартиры, она услышала голоса из кухни. Мужские, незнакомые. Осторожно заглянув туда, она увидела Серёжу в окружении двух парней его возраста. На столе стояли бутылки пива, пепельница была переполнена окурками.
— Оп-па, — протянул Серёжа, заметив её. — А вот и хозяйка пожаловала!
— Что ты тут делаешь? — спросила Рита, стараясь говорить спокойно.
— Живу, — ухмыльнулся Серёжа. — А что?
— Как ты вошёл? У тебя нет ключей.
— Ваня дал, — он демонстративно покрутил связку на пальце. — Сказал, что ты всё равно съехала, так что можно пока тут перекантоваться.
Рита сжала кулаки:
— Где Ваня?
— Понятия не имею, — пожал плечами Серёжа. — Может, у мамы. Он тут почти не появляется.
Один из друзей Серёжи, коренастый парень с красным лицом, подошёл ближе:
— А ты, значит, та самая жена? Серый рассказывал про тебя.
— Не сомневаюсь, — холодно ответила Рита. — А теперь я прошу вас всех покинуть мою квартиру.
— С чего бы это? — парень встал перед ней, преграждая путь. — Серый говорит, что имеет право тут жить. Он брат твоего мужа, вроде как родственник.
— Вроде как не родственник, — отрезала Рита. — И эта квартира принадлежит мне. Юридически.
— Да ладно тебе, Лёха, — Серёжа поднялся из-за стола. — Не связывайся с ней. Женщина на взводе, сама понимаешь — развод, всё такое.
— Какой ещё развод? — Рита уставилась на деверя.
— Ну, Ваня сказал, что вы расстаётесь, — пожал плечами тот. — Что ты психанула, свалила и подаёшь на развод.
Рита не стала спорить. Пусть думает, что хочет. Она молча прошла в спальню и открыла шкаф. Пусто. Все её вещи исчезли.
— Ищешь что-то? — Серёжа появился в дверях, прислонившись к косяку.
— Где мои вещи? — Рита повернулась к нему.
— А я почём знаю? — он развёл руками с наигранным удивлением. — Может, Ваня выкинул. Он был очень зол, когда ты ушла.
Рита сомневалась, что Ваня способен на такую мелочность. Скорее, это дело рук самого Серёжи или Анны Степановны.
— А документы? — спросила она. — Где документы на квартиру?
Серёжа сделал невинное лицо:
— Какие документы?
— Не притворяйся, — устало сказала Рита. — Я знаю, что их забрала твоя мать. Зачем?
— А ты как думаешь? — впервые в голосе Серёжи прорезались серьёзные нотки. — Ваня — её сын. Она хочет, чтобы у него было всё самое лучшее. В том числе эта квартира.
— Которая принадлежит мне, — напомнила Рита.
— Вы в браке, — пожал плечами Серёжа. — По закону он имеет право на часть. Особенно если докажет, что вкладывал в неё деньги.
Рита похолодела. Действительно, Ваня несколько раз давал ей деньги на ремонт. Не крупные суммы, но если к делу подключится хороший юрист…
— И что, ты думаешь, я просто так отдам свою квартиру? — она скрестила руки на груди.
— Нет, — честно ответил Серёжа. — Думаю, будет суд. Долгий и грязный. А пока суд да дело, мы тут поживём. Если повезёт, то и останемся.
Рита смотрела на него и не узнавала. Куда делся тот нескладный, застенчивый парень, который появился на пороге её дома неделю назад? Перед ней стоял расчётливый манипулятор, явно обученный своей матерью.
— Ваня знает о ваших планах? — тихо спросила она.
Серёжа помедлил, словно взвешивая, сколько можно рассказать:
— Не совсем. Он сейчас немного… не в себе. Переживает, что вы расстались. Мама говорит, что сначала надо его вытащить из депрессии, а потом уже решать с квартирой.
— Значит, он не давал тебе ключи, — догадалась Рита. — И не говорил, что я подаю на развод.
Серёжа смутился, но быстро взял себя в руки:
— Какая разница? Ты всё равно ушла от него.
Рита молча достала телефон и набрала номер Вани. После третьего гудка он взял трубку:
— Рита? — в его голосе слышалась надежда. — Ты наконец ответила.
— Где ты? — спросила она.
— Дома. У мамы, — он помедлил. — Рита, я должен объясниться. То, что произошло…
— Потом, — перебила она. — Сейчас слушай внимательно: твой брат с друзьями сидят в моей квартире. Утверждают, что ты разрешил им там жить. Это правда?
— Что?! — изумление в голосе Вани нельзя было подделать. — Нет, конечно! Я не видел Серёжу с того дня, как ты ушла!
— Замечательно, — Рита смотрела прямо на деверя, который заметно побледнел. — Тогда я вызываю полицию.
— Я сейчас приеду! — воскликнул Ваня. — Только не делай глупостей!
— Это не глупость, — спокойно ответила Рита. — Это защита своей собственности от незаконного вторжения. У тебя есть полчаса, чтобы приехать, иначе я звоню в полицию.
Она отключилась и убрала телефон в карман:
— Ты всё слышал. Выметайтесь отсюда. Все трое.
Серёжа нервно облизнул губы:
— Слушай, давай не будем горячиться…
— Двадцать девять минут, — Рита демонстративно посмотрела на часы.
Серёжа что-то буркнул и вышел из спальни. Через пару минут Рита услышала, как хлопнула входная дверь.
Она медленно обошла квартиру, отмечая следы пребывания незваных гостей: окурки в цветочных горшках, пятна на ковре, разбросанную одежду. Но сильнее всего её волновало отсутствие документов. Без них доказать свои права на квартиру будет сложнее.
Ваня приехал через двадцать минут, запыхавшийся, с растрёпанными волосами.
— Рита! — он бросился к ней, попытался обнять, но она отстранилась. — Я не знал, клянусь! Серёжа не должен был здесь находиться!
— А кто дал ему ключи? — спросила она.
Ваня опустил глаза:
— Не я. Наверное, мама. У неё остался комплект ещё с того времени, когда она приходила к нам.
— Но я поменяла замки, — напомнила Рита.
— Видимо, они их тоже поменяли, — Ваня провёл рукой по волосам. — Рита, я правда не знал. Я живу у мамы уже неделю, но ключи от квартиры у меня.
Он достал из кармана связку и протянул ей. Рита не взяла:
— Оставь себе. Тебе ещё вещи забирать.
Ваня побледнел:
— Ты всё решила? Мы расстаёмся?
— А ты как думал? — Рита горько усмехнулась. — После всего, что произошло?
— Я могу всё объяснить, — он сделал шаг к ней. — То, что случилось в тот вечер — я не хотел тебя толкать. Я был в бешенстве, но не от твоих слов, а от всей ситуации. От того, что мы превратились во врагов, хотя должны были быть семьёй.
— Семьёй, — повторила Рита. — Знаешь, что мне сказал твой брат? Что ты якобы собираешься отсудить у меня квартиру. Что твоя мать украла документы именно для этого.
Ваня уставился на неё с искренним изумлением:
— Что за бред? Зачем мне твоя квартира?
— Наша, — поправила его Рита, и Ваня слабо улыбнулся, уловив иронию.
— Я не претендую на твоё имущество, — серьёзно сказал он. — Никогда не претендовал. И если мама действительно забрала документы, я заставлю её их вернуть.
Рита внимательно смотрела на него, пытаясь понять, говорит ли он правду. Ваня выглядел измученным — осунувшееся лицо, круги под глазами, неопрятная щетина. Не похож на человека, который замышляет хитрый план по отъёму жилплощади.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Я верю, что ты не причастен к краже документов. Но это не меняет главного: мы не можем быть вместе, Ваня. У нас слишком разные представления о семье и границах.
— Дай мне шанс, — он умоляюще посмотрел на неё. — Я понял, как был неправ. Больше никаких ключей, никаких визитов мамы без твоего согласия. Серёжа найдёт себе другое жильё. Я клянусь.
— Дело не только в этом, — покачала головой Рита. — Проблема в том, что тебе пришлось дойти до края, чтобы понять очевидные вещи. А что будет в следующий раз, когда твоя мать придумает новый способ влезть в нашу жизнь?
Ваня молчал, опустив голову. Потом тихо сказал:
— Я люблю тебя, Рита. Но я понимаю, почему ты уходишь.
В его словах не было манипуляции, только усталое принятие. Рита почувствовала, как внутри что-то дрогнуло — не любовь, но уважение к человеку, который наконец перестал юлить.
— Мне нужно забрать оставшиеся вещи, — сказала она, переводя разговор в практическое русло. — И хочу, чтобы ты поговорил с матерью насчёт документов.
— Конечно, — кивнул Ваня. — Я помогу тебе собраться.
Следующие два часа они молча паковали её вещи. Часть нашлась в кладовке — видимо, Серёжа просто освободил шкафы для себя. Ваня время от времени бросал на неё взгляды, словно хотел что-то сказать, но сдерживался.
Когда с вещами было покончено, он вызвал ей такси и помог вынести чемоданы.
— Я подам на развод на следующей неделе, — сказала Рита, стоя у машины. — Надеюсь, ты не будешь чинить препятствий.
— Не буду, — тихо ответил Ваня. — И насчёт документов не волнуйся. Я всё решу.
Они смотрели друг на друга, понимая, что это их последний разговор как мужа и жены. Не было ни слёз, ни обвинений — только тихая грусть по тому, что могло бы быть, но не случилось.
— Прощай, Ваня, — Рита села в машину и закрыла дверь.
Он стоял на тротуаре, пока такси не скрылось за поворотом.
Через месяц курьер доставил Рите пакет. Внутри лежали все документы на квартиру и короткая записка: «Прости за всё. В.»
Ещё через две недели они встретились в суде для оформления развода. Процедура заняла меньше часа — ни имущественных претензий, ни споров. Выходя из здания суда, Рита заметила, что Ваня пришёл один, без матери. Это был хороший знак — возможно, он наконец начал жить своей жизнью.
А она… Она возвращалась в свою квартиру, к своим планам и мечтам. Одна? Да. Но свободная от чужих ожиданий и навязанных ролей.
Иногда свобода стоит дороже любви.
