Снять картину по знаменитому роману режиссёр Михаил Швейцер задумал ещё в 1962 году.
Он вынашивал идею несколько лет, но никак не мог получить разрешение от Госкино — серьёзного кинематографиста, известного по экранизациям Катаева и Толстого, чиновники не видели в роли комедиографа.
С запуском ленты в производство помог руководитель отдела культуры ЦК КПСС Георгий Куницын. Как только настало подходящее время, он сразу же оповестил Швейцера о том, что можно начинать съёмки.
Сергей Юрский стал первым Остапом Бендером отечественного кинематографа. Режиссёр с самого начала видел в главной роли именно его, но в Госкино потребовали провести пробы.
Среди кандидатов оказались Владимир Басов, Александр Пороховщиков, Николай Губенко и Владимир Ильин, однако Юрский всё равно был убедительнее.
Как и книжному Остапу Бендеру, на момент съёмок ему было 33 года. На просмотр приглашали и грузинского актёра Арчила Гомиашвили, который в то время блистал на тбилисской сцене в постановке «Золотого телёнка», но тот оказался слишком занят.
А вот Леониду Гайдаю он не отказал: спустя несколько лет предстал на экране в образе «великого комбинатора» в комедии «Двенадцать стульев».
На роль Шуры Балаганова пробовался Вячеслав Невинный, но режиссёр остановил выбор на Леониде Куравлёве, с которым был хорошо знаком: двумя годами ранее он и Сергей Юрский снялись в фильме Швейцера «Время, вперёд!».
Параллельно со съёмками в «Золотом телёнке» Куравлёв играл Хому Брута в экранизации гоголевского «Вия». Обе ленты снимались на «Мосфильме», так что актёр просто переходил из одного павильона в другой.
Паниковского мог сыграть Георгий Вицин или Ролан Быков. Последний очень успешно показал себя на пробах и уже был утверждён, когда режиссёр попросил своего приятеля Зиновия Гердта оценить отснятые с актёром сцены.
Гердту игра Быкова очень понравилась: во время просмотра он так увлёкся, что начал фантазировать, как можно развить образ. Тогда Швейцер предложил сделать пробу самого Гердта.
Актёр очень удивился, ведь он был известен в основном по работе в кукольном театре. Однако пробы оказалась блестящими, и в результате Паниковского сыграл именно он.
Перед началом съёмок Гердт поставил режиссёру одно условие: его Паниковский будет жалким, но не отвратительным, как в книге, смешным, но не гадким.
На роль подпольного миллионера Корейко пробовался Евгений Леонов, но в картине сыграл Евгений Евстигнеев.
Некоторый эпизоды были отсняты в пустыне Каракумы, где с актёром произошёл забавный случай.
Когда снимали поездку на верблюдах, Евстигнеев внезапно перестал реагировать на просьбы режиссёра — просто игнорировал все обращения к нему.
Съёмку пришлось остановить, Швейцер подбежал к актёру и обнаружил, что тот уснул — его убаюкал плавный ход верблюда.
В романе герои ездили на старом французском «Лорен-Дитрихе». По просьбе кинематографистов для фильма автомобиль сконструировал инженер Лев Шугуров.
Двигатель, трансмиссию и раму позаимствовали у советского УАЗ-452, а задний мост — у ГАЗ-А.
По чертежам Шугурова была выполнена облицовка кузова, а руль, согласно традициям автомобилестроения начала ХХ века, был перенесен с левой на правую сторону.
Внимательный зритель заметит, что на «Антилопе Гну» в фильме постоянно меняются номера: с №157 на тёмном фоне до №287 на светлом — и обратно.
Готовый материал Госкино несколько раз возвращало на доработку.
По требованию худсовета был переснят финал, чтобы «отчётливо прозвучала тема поражения героя в столкновении с большим советским миром», а ради хронометража пришлось пожертвовать трёхминутной «Вороньей слободкой».
В этом эпизоде Васисуалия Лоханкина играл Анатолий Папанов, но в фильме зрители его так и не увидели. К счастью, вырезанный фрагмент уцелел и впервые был показан по телевидению в 1992 году на вечере памяти актёра.
