Но обо всем по порядку.
Вот Оленька в начале фильма. Юная милая девушка. Непосредственная, наивная. Совсем не затронутая тлетворным влиянием цивилизации. Она, дочь лесничего, живущая на лоне природы, не похожа на барышень своего времени.
Это подчеркивают ее внешние характеристики. Оленька грациозно и вольно бегает, как лань по лесу. Простоволосая, в облегающем платье. Точь-в-точь молодая Марина Влади в знаменитом фильме «Колдунья».
Но вскоре выясняется, что вольная лесная романтика – вовсе не Оленькина стихия. Она тяготится затворничеством. Ей надобно другое: блеск, шик, наряды, поклонники. Недаром она в отцовской сторожке стены оклеивает картинками изящной жизни.
И даже свое фото приделывает к шикарному наряду местной богачки. И умереть она хочет непременно в красивом платье при экстравагантных обстоятельствах (что, между прочим, и получится на деле).
И остаться бы Оленьке с ее мещанскими мечтаниями в той самой убогой сторожке, кабы не случились на ее пути три искусителя. Зная про Оленькин печальный финал, можно даже, прибегнув к помпезной лексике, назвать их тремя ангелами Смерти.
Потому что три скучающих господина не первой молодости, обративших пристальное внимание на прелестную дочь лесничего, по сути, и привели ее к печальному финалу.
Одного из них, обедневшего дворянина Урбенина (его играет Леонид Марков), принято считать чуть ли не жертвой. А ведь с него, собственно, искушение Оленьки и началось.
Именно этот угрюмый вдовец своей неуправляемой бешеной любовью внушил Оленьке чувство собственной неотразимости. Именно он неосознанно указал ей путь вседозволенности в покорении мужских сердец. Вселил в нее уверенность, что и другие, как он, непременно падут к ее ногам.
Роль остальных двоих в Оленькином моральном падении еще более значительна.
Разорившийся, но не исправимый эпикуреец граф Карнеев (Кирилл Лавров) и его приятель, статный красавчик судебный следователь Камышев (несравненный Олег Янковский) как будто соревнуются друг с другом: кто быстрее поймает Оленьку в искусительные сети.
Одна из сильных сцен в фильме – вечерний загул в имении Карнеева с колоритным цыганским хором. Сильная не только, потому что яркая, очень экспрессивная, но и потому, что значимая для сюжета.
Помните, как Оленька становится невольной свидетельницей роскошной вечеринки? Зачарованно стоит она и смотрит в окно на богатую, разгульную жизнь. Такую опьяняющую, дразнящую, манящую… Скорее всего, именно тогда яд сладкого разврата и проник в кровь этой лесной нимфы…
Немалая лепта в развращении Оленьки Скворцовой принадлежит, бесспорно, графу Карнееву, который откровенно покупает Оленьку под видом невинного покровительства.
Например, устраивает для нее и Урбенина свадебное пиршество в своем поместье. Всячески покровительствует ей. Материально, конечно, в первую очередь. Иначе откуда бы у юной жены обедневшего Урбенина все эти выходные платья, амазонки и тд. А потом и вовсе Карнеев делает ее своей содержанкой.
До поры до времени, разумеется. Пока жена из далеких странствий не заявилась.
А ведь Оленька-то уже привыкла к роскошной жизни, привыкла, чтоб все – к ее ногам. К примеру, чтоб жить на деньги богатого не слишком приятного господина, а другой, милый да пригожий, был бы для сердца, для заветных встреч. Она именно об этом и говорит открыто Камышеву на охоте, чем вызывает у него приступ бешенства.
Да, с красавчиком Камышевым у Оленьки выходит совсем не так, как она хотела бы. Она ведь его зверьком своим ручным видеть желает. Но не на того напала….
А только неотразимый Сергей Камышев себе отчета не отдает в том, что и сам немало сделал для рождения Оленьки-стервы.
Знаете, как в народе говорят: «Когда у женщины отнимают крылья, она садится на метлу». Точно, Оленькин случай.
Вина Камышева в непоследовательности и неосторожности. Ведь он поманил еще трепетную, еще таящую в себе чистые помыслы девушку хрустальной мечтой о светлой любви.
Помните, до дрожи эротическую сцену во время свадьбы, когда и целует он Оленьку в порыве неуемных чувств, и кружит ее неистово? Вот именно тогда-то и надо было им бежать. Куда глаза глядят. Но Камышев ведь только на словах был смел.
А уж потом поздно было. Слишком быстро переродилась Оленька в расчетливую кокотку. И любовь Камышева стала ей нужна как очередной трофей. Как еще одно доказательство своей неотразимости.
Конечно, к своей гибели Оленька сама себя подтолкнула. Заигралась. Поверила, что ей многое дозволено. Собственно, она и есть тот самый зверек, ласковый и нежный. Человеческого в ней только – огромное тщеславие. А вот с мозгами, совестью, честью, душой все сложнее намного…
А по-настоящему погубили глупую, легкомысленную, недалекую Оленьку, конечно, те трое. Вначале, спасаясь от повседневной скуки, потом, запутавшись в своих страстях, они неизменно манипулировали ею, соблазняя легкой красивой жизнью, достатком, обожанием.
Думаю иногда: вот не встреть Оленька тех троих, может, по-другому сложилось бы все. Может, вышла бы она замуж за небогатого чиновника. Или ушла бы в артистки. Или даже – в «ночные бабочки». Может, жива бы осталась…
