Олег Ефремов – один из самых значимых театральных режиссеров ХХ столетия. Однажды во второй половине 70-х годов он рассказал о том, что театр меняется не в лучшую сторону. На первый план выходит режиссер, его концепция, но на первом плане должен быть актер, через которого искусство идет к зрителю.
— Я не люблю театры, где сама ткань искусства, где сама связь искусства со зрителем проходит вне живого актера. Поэтому надо разделять режиссуру результата, когда мы этим восхищаемся, и режиссуру корня, как ее называли Станиславский и Немирович-Данченко. То есть, когда любой замысел выращен через живой образ, созданный актером, — рассказывал Олег Николаевич.
Из-за того, что актеры уходят на второй план, становятся полностью послушными режиссеру, исчезает понятие сопереживания, зритель все чаще остается равнодушным к тому, что происходит с героями на сцене театра.
— Я давно хочу, чтобы понятие сопереживания, которое в современном театре поколебленно, было в театре. Пускай будут эти минуты сопереживания, когда мы забываем, что мы в театре, когда мы живем жизнью людей, которые на сцене. Раньше говорили: «Мы приходим пожить в театр, мы приходим в гости». При такой режиссуре есть глубинное воздействие театра. Конечно, режиссура определяет движение искусства, но надо понимать, что такое актер и его место в этом искусстве, — говорил Олег Ефремов.
Он даже в шутку признался, что у него много любимых актеров, хотя он не удовлетворен всеми.
— Чувствую, что зреет пора, когда театр снова должен стать актерским, — констатировал Олег Николаевич.
И правда, он жил театром до конца своих дней, и, несмотря на смены эпох, возвращал зрителю тот самый классический театр Станиславского зрителю, который – и главный гость, и главный судья тому, что происходит на театральной сцене.
Михаил Ефремов о своем отце:
— Когда отца не стало, мы сидели с моей сестрой Настей в его квартире, и для нас он начал для нас увеличиваться в огромных размерах. Он не играл отрицательных ролей. Его самые отрицательные роли – это какие-то простаки. Ему хотелось доверять всегда и во всем.
