Дайте угадаю: образ Кати Мелиховой был задуман создателями фильма как невыразимо трогательный и исполненный обаяния. Юная, милая, непосредственная, чистая, искренняя, при этом забавная, немного взбалмошная и неуклонно идущая к своей цели. В общем, молодец: комсомолка, спортсменка и почти красавица.
А противопоставляется ей унылый столичный пижон, который вечно ходит с таким лицом, как будто касторки выпил. Он, конечно, тот ещё поганец: соблазнил девушку, «наплёл про лес» и смылся. Разрушил, так сказать, девичьи мечты. Исчадие ада, будь он неладен, собрания партактива на него нет!
Но у меня, как обычно, несколько иное мнение на сей счёт.
Посмотрим на ситуацию с другого угла: молодой инженер-изобретатель, будучи в командировке, по инерции и привычке завзятого сердцееда закрутил романчик с юной воспитательницей – что ещё делать-то в Верхнеярске долгими зимними вечерами? У той, понятное дело, в зобу дыханье спёрло: как же, кадрится москвич, элегантный как рояль (даже в тулупе), ноги от коренных зубов, и всё это щедро припудрено томным мужским обаянием и неотразимым столичным лоском!
Встречи на берегу могучей сибирской реки, сурово молчащие вековые ели, ОН, весь такой невозможно прекрасный, и она, вся такая «к единственному, нежному бегу по полю снежному». Романтика, да и только.
И вот Катюша, воспитанная бабушкой и героями классической литературы, вмиг забыла всё нажитое непосильным трудом и безоглядно бросилась в пучину страсти (ибо разглядеть родинку под лопаткой возлюбленного в зимнее время, если ты не медсестра в поликлинике, других вариантов нет). И сия пучина поглотила ея в один момент.
Москвич, наобещав с три короба, тем не менее, контроль над собой не терял и адреса предусмотрительно не оставил. Более того: уехав, с не меньшей дальновидностью и благоразумием ни разу не написал, что наглядно свидетельствует о глубине его чувств.
Я, будь на месте Кати, немножко поплакала бы, съела килограмм конфет с горя и пошла дальше читать детсадовцам сказки Пушкина.
Что делает Катя? Катя берёт в одну руку чемодан, в другую – жёлтую шляпу и отправляется в Москву на поиски любимого.
То, что Юр Павловых в Москве сотни, её не останавливает. «Я не найду?! Найду!» – уверенно заявляет напористая мадмуазель скептически настроенной тётке в окошечке Горсправки.
Тут я чувствую, как по спине бежит предательский холодок, поскольку романтическая история начинает походить на гонки с преследованием – а там, оборони Создатель, и возгласы «Стреляйте! Уйдёт, шеф! Стреляйте!» не за горами.
Живо представляю себя на месте Юры, к которому неожиданно заявилась с доставкой на дом экзальтированная провинциальная барышня. Она, ко всем прочим прелестям, нервно хихикает, вешается на шею, сшибает углы на кухне, мечась по ней как испуганная мышь, и произносит с леденящей кровь многозначительностью: «Знаешь, давай сейчас не будем говорить об этом! Я не хочу наспех. Когда гости уйдут, мы всё обсудим».
Катя, воспитанная на примерах из классической литературы, почему-то не имеет представления о такте, приличиях, необходимости соблюдения личных границ и не держит в голове, что нельзя вторгаться вот так беспардонно в чужую жизнь.
Она, словно ребёнок-переросток, руководствуется в своих поступках одним словом: «Хочу!» И тут, хотя герой Костолевского, этот кузнечик в костюме, мне малосимпатичен, я на его стороне: «Захотела в Венгрию, раз – в Москву, теперь прибор этот. Может у вас так принято, а у нормальных людей нет!»
Причём эта беспардонность, привычка действовать нахрапом налицо во всех поступках Кати: точно так же, не считаясь ни с обстоятельствами, ни с приличиями, она прёт танком в банкетный зал, где у замминистра проходит деловая встреча. И нужно видеть лицо ошалевшего от неожиданности Вадима Сергеевича Орлова, который помыслить не мог, что слова «заходите, когда приедете в Москву», сказанные из простой вежливости, станут для малахольной девицы поводом взять его в осаду!
А штурм с молотком наперевес слабо защищённых позиций Юрия Николаевича – до смерти перепуганного директора бюро международного туризма «Спутник»? Тот, если кое-что ещё помнил, после такого потрясения враз всё забыл. Травматическая амнезия, что вы хотите!
Если кто-то станет меня уверять, что всё это безумно трогательно (дескать, у девочки любовь), я предложу относиться с пониманием ко всем, кто без приглашения вваливается к вам в квартиру с чемоданами; ко всем, кто спорные вопросы решает с помощью молотка и иных подручных средств, а чуть что не по нутру – начинает плакать, стенать, жалостливо повизгивать и давить на совесть; ко всем, кто пытается вас «осчастливить» против вашей воли и исключительно в рамках собственных представлений о счастье.
И, хотя Юра Павлов мне совсем не нравится, предпочтительно, чтобы Кате достался именно этот «трофей» вместо ни в чём не повинного Ласло, который был очарован образом «тургеневской девушки» и её элегической печалью, убаюкан звуками нежной колыбельной, околдован туманной задумчивостью хрупкой провинциалки и её детской непосредственностью – при этом будучи избавлен от душераздирающего зрелища из серии «Катя и замминистра» и «Катя и молоток как средство достижения цели».
«Юрочка же у нас любит, когда с ним нянчатся», – сказала Лена. Вот пусть Катя и управляется со своим кудрявым барашком методами, усвоенными в младшей группе детского сада.
Нет, не поумнеет жёлтая шляпа.
А у Ласло ещё будут другие, более достойные возможности посадить дерево и вырастить сына.
Нет, не поумнеет жёлтая шляпа.
А у Ласло ещё будут другие, более достойные возможности посадить дерево и вырастить сына.
