В своей статье «Марта и Мюнхгаузен — а была ли любовь?» я написала, что Мюнхгаузен любил Марту. В комментариях мне возразили некоторые читатели — дескать, барон Марту не любил, эгоист он был, обманщик и прощелыга, думал только о себе.
А я не согласна. Я считаю, что у барона к Марте чувства были.
По большому счету семья Мюнхгаузенов — классическая семья что тогда, что сейчас. Отсутствие взаимопонимания, женщина трудится на благо семьи, мужчина трудится на свое благо. Таких семей полно, ничего особенного. Жена ведет дом, занимается детьми, зарабатывает, а муж на диванчике с пивасом или вечно в гаражах торчит. Как вариант — вечно на рыбалке. Якобина без малого 20 лет поддерживала иллюзию благополучия. Не заметили, как молодость прошла, ребенок, то есть, офицер, вырос, последние ниточки, что их связывали, оборвались. Барон все глубже погружается в свой мир, домашних ему стало недостаточно — вышел на городской уровень. Но не встретил поддержки. Знаете, почему я думаю, что какое-то и довольно продолжительное время Якобина поддерживала фантазии мужа? Потому что он продержался 20 лет. Барон творческий человек, а без поддержки такие люди очень быстро ломаются — спиваются или попадают в желтый дом. Но вот когда Мюнхгаузен вышел со своими идеями на городскую общественность, Якобина быстренько смекнула, что дело плохо. Потому что если она выступит с поддержкой мужа в его фантазиях, то их обоих могут упечь в душеисправительное учреждение, а имущество будет передано под опекунство того же герцога, и попробуй потом выцарапать его обратно.
Что осталось делать расчетливой и хозяйственной Якобине? Занять позицию жертвы. И, очутившись в одиночестве, непонятый и непринятый, Мюнхгаузен кидается в объятия первой женщины, оказавшей ему сочувствие и всестороннюю поддержку. Этой женщиной оказалась Марта. Этот финт Якобина мужу и вовсе простить не смогла, супруги окончательно разбежались по углам, и баронесса уже публично выступила против мужа.
Так что же связывало Мюнхгаузена и Марту? Если с Мартой все более-менее понятно — она любила образ звезды, то что с бароном? Давайте разбираться.
В пьесе Шекспира «Отелло» главный герой описывает свои отношения с Дездемоной такими словами:
Она меня за муки полюбила,
А я ее – за состраданье к ним.
Между прочим, часто встречающаяся ситуация — люди влюбляются в тех, кто их выслушивает, кто их поддерживает, в тех, кто дает им ресурс. По этой причине клиенты часто влюбляются в своих психологов. Вот и в случае с бароном и Мартой произошла похожая история: она проявила понимание и кинулась к нему тогда, когда все, даже лучшие друзья, даже жена отвернулись от него. Она стала его музой, его вдохновительницей.
Марта проявила симпатию по отношению к барону — он проникся чувствами к ней. Можно ли назвать это любовью? Думаю, что да. Своеобразной, но любовью.
Но любил ли он ее по-настоящему? Искренно, бескорыстно, самозабвенно? Нет. Он любил себя. А Марту он любил только в рамках ее отношения к нему. Думал, что раз любит, то любую его выходку будет принимать на ура и всегда будет с ним. Достаточно вспомнить фарс на суде, который он устроил. Чтобы объявить людям, что он высчитал еще один лишний день, существует масса способов. Можно придти на прием к бургомистру, например, и обсудить этот вопрос с ним. Ну или там на собрании в городской ратуше. Но суд это не то место, где балуются подобными вопросами. И уж тем более глупо было ставить выдуманное, не утвержденное властями число. Барон не мог не отдавать себе отчета в том, что это его выступление не оценят. Ведь фактически он посмеялся над судом, над властями, а такое не прощается. Но это полбеды. Он знал, как Марта ждала развода. И просто наплевал на ее ожидания. Потому что она ж любит, значит, просто обязана стерпеть. Кстати, тоже весьма распространенная мужская ошибка в отношениях — мужчины часто думают, что если женщина любит, то просто обязана терпеть любую гадость и вообще никуда не денется. Но жена не мама. Это мама никуда не денется, а жена потерпит-потерпит, да и уйдет.
Что было дальше — мы все знаем. Мюнхгаузен инсценирует свою смерть, становится садовником Мюллером, женится на Марте, но… Их семейная жизнь не складывается. С одной стороны потому, что Марте нужен был «тот самый» Мюнхгаузен, а с другой стороны потому, что барону, то есть, садовнику Мюллеру больше не требовалась ее поддержка. Они разочаровались друг в друге. Марта ушла, и барон почувствовал себя преданным:
— У меня была любимая — она отреклась.
Более того, он понял, что никакой любви не было:
— Зачем ты согласилась играть эту комедию?
— Я сделала это ради нашей любви.
— Я перестал в нее верить.
Было бы интересно узнать — он перестал верить в свою любовь к Марте или в ее любовь к себе? Или и то, и то одновременно?
И он воскрес. Вышел из своей теплицы, как из гроба, и вот он стоит перед герцогом, перед бургомистром, перед уважаемыми людьми города. Наступила кульминация его жизни — он либо барон Мюнхгаузен, либо… И между ним и Мартой происходит потрясающий по значимости диалог:
— Ну, скажи что-нибудь на прощанье!
— Что сказать?
— Подумай. Всегда найдётся что-то важное для такой минуты.
— Я… я буду ждать тебя!
— Не то!
— Я… я очень люблю тебя!
— Не то!
— Я буду верна тебе!
— Не надо!
— Они положили сырой порох, Карл! Они хотят помешать тебе, Карл!
— Вот! Спасибо, Марта.
О чем думает человек в последнюю минуту? О самом важном для него. Мюнхгаузен думает не о Марте, не о своем младшем сыне, не о том, что связывало его с этой женщиной. Он думает о себе. Ему важен лишь его собственный успех, его идеи. Так что Марту он любил, да. Как потребитель любит ресурс.
