Но более всего изумляют Инна Макарова и Надежда Румянцева в ролях тупо-ленивых, бессмысленных, необразованных бабищ, у которых на уме только одно — шикарно погулять.
Анфиса и Раиса — две убогие клуши в широченных кринолинах. Богатые невесты, запертые братьями и потому изнывающие от скуки.
Перезрелые красотки вспоминают, что когда помер тятенька, они «много себе позволили» и, судя по тому, что они даже взаперти пытаются отплясывать канкан, можно себе представить, что себе позволили эти дамы. Но их доминанта — не разврат, а …лень.
Кого мы видим в этих кринолинах и шалях? Актрис, постоянно игравших огневых девчонок, ударниц труда, бывших сирот, мотающихся по стройкам и лесоповалам.
Доставались им яркие, порой героические роли — Инна Макарова прославилась ролью подпольщицы Любки Шевцовой в «Молодой гвардии», а потом были Катя в «Высоте» и Варвара в очень знаменитом фильме конца 1950-х «Дорогой мой человек».
Надежда Румянцева — из той же активно-комсомольско серии — бесконечные девочки с косичками, вроде Надюшки Берестовой в «Неподдающихся» и Людмилы Добрыйвечер из «Королевы бензоколонки».
И — да! Обе актрисы уже встречались на съёмочной площадке фильма «Девчата», где изображали соседок по общежитию. Скажем так, девиц не праздных и мало приспособленных для этакой сонной вальяжности. Кто б им позволил?!
И вот в «Женитьбе Бальзаминова» девчата обязаны преобразиться в развращённых, сытых и бесполезных особей, у которых в голове — по нулям, зато превеликая охота «красиво гулять». Есть такой женский типаж — они буквально спят на ходу, но стоит появиться мужчине, так они сразу же просыпаются.
И вот в одном из самых запоминающихся фрагментов мы видим настоящее шоу — «вечные труженицы» Макарова да Румянцева и взлохмаченная, босая и откровенно некрасивая Конюхова, которая в реале была просто шикарна.
Поют французскую песенку под балалайку, дрыгаются, задирают пышные юбки. И — невероятно органичны в этих «чужих» по сути ролях. Конечно, советские артисты могли сыграть всё что угодно, вместе с тем, большинство из них надолго застревало в определённом «типе». И «Женитьба Бальзаминова» блестяща именно сломом шаблонов.
