Случилось мне недавно спорить с моей приятельницей по поводу ролей Людмилы Хитяевой в фильмах «Тихий Дон» (1957-1958) и «Поднятая целина» (1959-1961).
Подруга утверждала, что талантливая актриса Хитяева повторяет в экранизациях М. А. Шолохова один и тот же типаж.
Конечно, на первый взгляд, Дарья и Лушка – просто близнецы-сестры. Внешним обликом и манерами схожи: обе статные, сильные, цветущие яркой казачьей красотой. Причем, красоту свою несут с достоинством, гордятся ею. Знают себе цену. Потому как обладают чарующей, лукавой женственностью. И обе понимают, что красота их имеет власть над мужчинами.
К тому же и Дарья, и Лушка высокоморальным поведением не обременены. Да и обе с характером – бойкие, смелые, стервозные даже.
Все это так. Однако на том сходство Дарьи и Лушки заканчивается.
Дарья из «Тихого Дон» – образ трагичный.
А все потому что старый жизненный уклад тяготеет над ней, как домоклов меч. Хотя Дарья и пытается вырваться. Быть своенравней, бесшабашней, злее, чем есть на самом деле. Она даже совершает страшный поступок: принародно расстреливает человека. Якобы мстит за мужа. На самом деле не мстит – себя утверждает. А потом получает деньги за свой «подвиг» от белого командования.
И вот тут бы и свершить ей переворот в своей жизни. Взять да и уйти от Мелеховых. Ведь после смерти мужа ее ничто не связывает с ними. Вот только начать новую жизнь ей не под силам – мышление у нее патриархальное потому что.
И страшный финал Дарьи тоже оттого, что она – дитя своего времени. Потому что Дарья даже мысли не допускает, что можно преодолеть дурную болезнь и избежать позора. А еще она горько одинока. Не встретилась на ее пути та самая любовь, что у Аксиньи с Григорием….
А вот Лушка, как не крути, – персонаж более жизнестойкий. Она вся – порождение нового вихревого, революционного времени.
Хитрая и разбитная, она быстро смекнула, что новая власть, помимо прочего, еще и женщин раскрепощает. Вот Лушка и рада стараться: ведет себя как настоящая феминистка. Мужа оставляет не глядя. Романы крутит направо и налево.
А, в конце концов, и вовсе порывает с привычным укладом. В город уходит. И остается в памяти хуторян красивой, смелой и вольной.
Надо сказать, что Людмила Хитяева бесподобна в обеих ролях.
Недаром и в «Тихий Дон», и в «Поднятую целину» ее сам Шолохов утвердил. А он-то знал толк в настоящих казачках.
А критики, правда, спустя годы, где-то в конце 80-х, о Людмиле Хитяевой писали, что благодаря шолоховским героиням она была одной из первых кинозвезд, не побоявшихся выглядеть на экранах свободной, раскрепощенной, притягательной и желанной.
Да и коллеги Хитяевой восхищались ее талантом перевоплощения.
Так, актер Евгений Матвеев, сыгравший Макара Нагульнова, говорил, что «Лушка, сыгранная Хитяевой, – шолоховская казачка. Она достоверна в каждом движении, слове, жесте…».
Утверждают, что на роль Лушки пробовали шесть актрис. Режиссер «Поднятой целины» позже вспоминал, что на пробах все эти кандидатки слишком старались изобразить разгульность героини. И все сплошь выглядели ряжеными, насквозь фальшивыми. А вот Хитяевой удалось, сохранив естественность, показать привлекательность Лушки, неоднозначность ее характера.
А съемки для Людмилы Хитяевой были сложными. Особенно в «Тихом Доне». «Играя Дарью, – впоследствии вспоминала актриса, – я научилась косить, жать, пахать, готовить еду, плавать». Можно добавить, – и плакать.
Известно, что как только Хитяева приехала на съемки, режиссер Сергей Герасимов тут же предложил молодой актрисе сложнейшую сцену причитания над погибшим супругом, Петром. Актриса потом рассказывала, сколько душевных сил ей пришлось затратить, чтоб проникнуться нужным настроение, а главное, уподобиться манере народного плача, который она наблюдала воочию в соседней станице.
И, тем не менее, именно Дарья – особенная роль для Хитяевой. Актриса призналась однажды: «Когда меня спрашивают о самой любимой роли в кино, я отвечаю: шолоховская Дарья. Натура удивительно богатая, сильная, страстная…».
