Наталья стояла у окна кухни, наблюдая, как капли стекают по стеклу, и нежно поглаживала округлившийся живот. На пятом месяце беременности движения стали размеренными, осторожными. Врач говорил, что малыш развивается хорошо, и это радовало больше всего на свете.
Часы показывали половину седьмого. Сергей должен был вернуться с работы с минуты на минуту. Наталья достала из холодильника продукты для ужина — решила приготовить мясной суп с овощами. Муж любил сытные блюда, особенно в холодную погоду.
Пока кастрюля нагревалась на плите, Наталья накрыла стол. Постелила чистую скатерть, расставила тарелки, разложила столовые приборы. Все как обычно, все по порядку. В последние месяцы Сергей стал особенно придирчивым к мелочам — то соль не на том месте стоит, то хлеб не так нарезан.
Ключи в замке заскрежетали резко, входная дверь хлопнула. Сергей появился на пороге кухни мрачнее осенней тучи. Куртку швырнул на ближайший стул, даже не поздоровавшись. Усталость читалась в каждом движении, но что-то еще примешивалось — раздражение, недовольство.
— Ужин готов? — буркнул муж, опускаясь за стол.
— Еще пару минут, — ответила Наталья, помешивая суп. — Как дела на работе?
— Как обычно. Начальство достает, проекты валятся.
Наталья разлила суп по тарелкам, поставила одну перед мужем. Сергей принялся есть молча, лишь изредка хмыкая. Аромат домашней еды наполнил кухню, но атмосфера оставалась напряженной.
Наталья села напротив, но есть не спешила. Утренняя тошнота хоть и прошла, аппетит возвращался медленно. Взяла небольшой кусочек хлеба, намазала тонким слоем сливочного масла. Простая еда помогала справиться с остатками недомогания.
Сергей поднял голову, заметил хлеб в руках жены. Лицо мужа исказилось гримасой недовольства.
— Опять жрешь? — голос стал резким, колючим. — Думаешь, беременность оправдание? Да ты просто обжора!
Наталья замерла с куском хлеба в руке. Слова мужа ударили больнее пощечины. Глаза распахнулись от шока — неужели Сергей действительно это сказал? Неужели назвал беременную жену обжорой?
Кровь прилила к щекам. Внутри все сжалось в тугой узел, но не от стыда — от возмущения. Наталья медленно положила хлеб на тарелку и посмотрела на мужа долгим, изучающим взглядом. Искала в его глазах хоть капельку сожаления, намек на то, что слова сорвались случайно.
Но Сергей продолжал есть, словно ничего не произошло. Ложка стучала о тарелку размеренно, механически. Муж даже не поднял глаз, не заметил, как изменилось лицо жены.
Что-то щелкнуло в голове Натальи. Не сломалось — именно щелкнуло, как выключатель. Годы терпения, прощений, попыток сгладить острые углы вдруг показались бессмысленными. Сердце колотилось, но не от страха или обиды. От решимости.
Наталья встала из-за стола, прошла в спальню. Достала из комода документы — паспорт, свидетельство о праве собственности на квартиру. Бумаги, подтверждающие, что эта квартира принадлежит исключительно ей. Наследство от бабушки, полученное задолго до свадьбы.
Вернулась на кухню и аккуратно разложила документы рядом со своей тарелкой. Сергей наконец поднял взгляд, увидел бумаги, нахмурился.
— Что это?
— Документы на квартиру, — спокойно ответила Наталья. — Хочу освежить в памяти некоторые детали.
— Зачем?
— Просто так. Интересно перечитать.
Наталья взяла свидетельство о праве собственности, внимательно изучила каждую строчку. Адрес квартиры, площадь, этаж. И самое главное — в графе «собственник» значилось только ее имя. Никаких совладельцев, никаких долей.
Сергей доел суп, отодвинул тарелку. Взгляд метался между женой и документами.
— Наталья, ты странно себя ведешь.
— Странно? — Наталья наклонила голову набок, словно удивилась. — А что странного в том, чтобы изучить документы на собственную квартиру?
— Ну… мы же муж и жена. Это наш дом.
— Наш? — Наталья постучала пальцем по свидетельству. — А здесь почему-то написано только мое имя.
Сергей дернулся, попытался что-то сказать, но Наталья его не слушала. Перелистывала документы, изучала печати, подписи. Каждая бумага подтверждала ее безоговорочное право владеть этим жильем.
— Знаешь, что интересно? — продолжила Наталья тем же спокойным тоном. — Я получила эту квартиру от бабушки еще до нашей свадьбы. По закону она не входит в совместно нажитое имущество.
— К чему ты ведешь?
— Ни к чему особенному. Просто думаю.
Наталья аккуратно сложила документы в стопку, убрала в паспорт. Поднялась, прошла к окну. На улице стемнело окончательно, фонари зажглись желтыми огоньками.
— Сергей, а ты помнишь, что говорил, когда мы узнали о беременности?
Муж насторожился. В голосе жены звучала странная нотка — не обида, не злость. Что-то более опасное.
— Говорил много чего. Что именно?
— Ты сказал, что наконец-то станешь настоящим отцом. Что будешь оберегать и защищать нас с малышом. Помнишь?
— Ну… да. И что?
Наталья обернулась. На лице застыла холодная улыбка.
— А сегодня назвал меня обжорой. Беременную жену, которая съела кусочек хлеба с маслом.
Сергей опустил взгляд. Уши покраснели — верный признак того, что муж понял: сказал лишнее.
— Я не то имел в виду…
— А что имел в виду?
— Просто… ты в последнее время много ешь. Врач же говорил следить за весом.
— Врач говорил есть регулярно и полноценно. А вес у меня в пределах нормы.
Наталья села обратно за стол, взяла тот самый кусочек хлеба с маслом. Неспешно откусила, прожевала, проглотила. Сергей наблюдал за каждым движением.
— Знаешь, Сергей, а ведь я действительно много ем по сравнению с тем, что было раньше. Целых два раза в день вместо одного. Потому что внутри меня растет наш ребенок.
— Наташ, я же не хотел тебя обидеть…
— Обидеть? — Наталья покачала головой. — Нет, ты меня не обидел. Ты меня просветил.
— Как это?
— Помог понять кое-что важное о нашем браке. О том, как ты относишься к жене и будущему ребенку.
Наталья встала, собрала со стола грязную посуду. Движения стали четкими, деловитыми.
— Иди отдыхай. Посуду помою сама.
— Может, поговорим?
— О чем говорить? Ты высказал свое мнение предельно ясно.
Сергей потоптался на месте, хотел добавить что-то еще, но передумал. Ушел в зал, включил телевизор. Наталья осталась на кухне одна — с грязными тарелками, документами на квартиру и новым пониманием ситуации.
Мыла посуду медленно, обдумывая каждое слово мужа. «Думаешь, беременность оправдание?» Значит, по мнению Сергея, беременность — это не состояние, требующее заботы и понимания. Это оправдание для лени и прожорливости.
Наталья вытерла руки полотенцем, еще раз взглянула на документы. Три комнаты, кухня, два санузла. Квартира в центре города, хороший район. Все принадлежит ей единолично.
Интересно, а что будет, если Сергей вдруг окажется на улице? Сможет ли найти жилье? Работа у мужа неплохая, менеджер в строительной фирме. Зарплата позволит снимать однокомнатную квартиру где-нибудь на окраине.
Наталья погладила живот. Малыш шевельнулся, словно почувствовал мамины мысли.
— Не волнуйся, — прошептала тихо. — Мама обо всем позаботится.
Из зала доносились звуки телевизора. Сергей переключал каналы, искал что-то интересное. Обычный вечер обычного дня. Но для Натальи этот вечер стал поворотным.
Завтра она позвонит юристу. Узнает, какие права имеет собственник жилья, если второй супруг ведет себя неподобающе. Изучит все возможности и варианты.
А пока можно просто подумать. О том, каким должен быть настоящий муж. О том, как нужно относиться к беременной женщине. О том, заслуживает ли Сергей права жить в ее квартире после таких слов.
Наталья выключила свет на кухне и направилась в спальню. Завтра будет новый день. И, возможно, новая жизнь.
Утром Сергей вел себя так, словно вчерашний разговор не происходил. Пил кофе, читал новости в телефоне, собирался на работу. Привычная рутина, привычное молчание. Но что-то изменилось — муж избегал взгляда жены, говорил односложно.
Наталья позавтракала овсяной кашей с фруктами. Врач рекомендовал именно такое питание для беременных — сбалансированное, полезное. Сергей покосился на тарелку жены, но промолчал. Видимо, вчерашние слова еще свежи в памяти.
— Сегодня поздно буду, — сообщил муж, надевая ботинки.
— Хорошо, — ответила Наталья. — Ужин готовить?
— Не знаю. Может, где-нибудь поем.
Дверь хлопнула. Наталья осталась одна в трехкомнатной квартире, которая принадлежала только ей. Тишина показалась особенно значимой.
День прошел спокойно. Наталья прибралась в доме, почитала книгу, прогулялась по парку. Малыш активно шевелился — хороший знак. На следующей неделе плановое УЗИ, врач обещал рассказать пол ребенка.
Сергей вернулся после девяти. Настроение у мужа было еще хуже, чем вчера. Бросил портфель на диван, прошел на кухню. Открыл холодильник, достал йогурт.
— Наталь, нам надо поговорить, — сказал муж, усаживаясь за стол.
— Слушаю.
— Про вчерашнее. Я, конечно, резко сказанул, но ты слишком болезненно реагируешь.
Наталья отложила книгу, внимательно посмотрела на мужа. Лицо Сергея выражало легкое раздражение, но не раскаяние.
— Болезненно?
— Ну да. Доставать документы на квартиру, устраивать сцены. Мы же семья, а не враги.
— Ты, наверное, забыл — жить ты сейчас в моей квартире, — произнесла Наталья тоном, от которого Сергей поежился.
Муж нахмурился, явно не ожидая такого ответа. Обычно Наталья извинялась первой, сглаживала конфликты, шла на компромиссы. Но сейчас в голосе жены звучала холодная уверенность.
— При чем тут квартира? Мы муж и жена.
— Муж не называет беременную жену обжорой.
— Я пошутил, — Сергей заговорил тише, примирительнее. — Ты слишком близко все воспринимаешь. Беременные вообще нервные.
— Шутки — это когда смешно, — резко прервала Наталья. — А здесь смешного нет.
Встала из кресла, подошла к прихожей. Взяла связку ключей с тумбочки, сняла один — тот, что был у Сергея. Муж наблюдал за действиями жены с недоумением.
— Что ты делаешь?
— Это мое жилье, — Наталья показала ключ. — Хочешь жить — веди себя достойно. Не можешь — дверь там.
Сергей побледнел. Кулаки сжались, челюсти напряглись. Несколько секунд муж смотрел на жену, словно видел впервые. Но сказать ничего не смог.
— Наталь, ты что творишь?
— Устанавливаю правила. В моем доме не будет оскорблений.
— Но мы же…
— Мы что? — Наталья подняла подбородок. — Мы муж и жена? Тогда веди себя как муж. Заботься, поддерживай, защищай. А не унижай беременную женщину.
Сергей попытался что-то возразить, но слова застряли в горле. В глазах жены читалась такая решимость, что спорить стало бессмысленно.
— Беременность — не повод слушать оскорбления, — добавила Наталья. — Здесь будет так, как я решу.
Муж встал из-за стола, прошел в прихожую. Молча натянул куртку, сунул ноги в ботинки. Наталья протянула ключ.
— Возьми. Но помни условия.
Сергей схватил ключ, сунул в карман. Лицо перекосилось от злости.
— Ты сошла с ума. Совсем офигела.
— Может быть. Но это мой дом, и мои правила.
— Мы еще поговорим.
— Конечно. Когда научишься разговаривать уважительно.
Сергей рванул дверь, вышел на лестничную площадку. Хлопок отдался эхом по подъезду. Наталья прислонилась спиной к двери, закрыла глаза.
Малыш шевельнулся в животе, словно почувствовал мамино напряжение. Наталья погладила округлый живот, улыбнулась.
— Не волнуйся, детка. Все будет хорошо.
Прошла на кухню, заварила травяной сбор для беременных. Ромашка с мелиссой — успокаивает, помогает расслабиться. Села в любимое кресло у окна, смотрела на вечерний город.
Странно, но страха не было. Обычно после ссор с мужем Наталья переживала, винила себя, искала способы помириться. А сейчас чувствовала спокойствие. Даже облегчение.
Впервые за годы брака сказала то, что думает. Поставила границы. Показала, что не намерена терпеть неуважение.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от мужа. «Ты еще пожалеешь». Наталья удалила переписку, заблокировала номер. Пусть остынет, подумает над словами.
Следующие два дня Сергей не появлялся. Наталья жила обычной жизнью — ходила к врачу, встречалась с подругами, покупала вещи для малыша. Дома стало тише, спокойнее. Никто не критиковал еду, не делал замечаний, не портил настроение.
На третий день муж вернулся. Усталый, помятый, с пакетом в руках.
— Можно войти?
— Твой ключ при тебе.
Сергей прошел в кухню, поставил пакет на стол. Внутри была коробка конфет и букет цветов.
— Прости, — сказал тихо. — Был неправ.
Наталья кивнула, но ничего не ответила. Слова — это одно, а поступки — другое.
— Я понял, что вел себя как скотина, — продолжил муж. — Ты беременна, тебе нужна поддержка, а я…
— А ты называл меня обжорой.
— Да. Это было подло. Просто на работе проблемы, нервничаю, а сорвался на тебе.
— Работа — не оправдание для хамства дома.
— Понимаю. Больше такого не будет.
Наталья внимательно изучала лицо мужа. Искала искренность, раскаяние. Нашла усталость и… страх. Сергей боялся остаться на улице.
— Хорошо, — сказала наконец. — Живи. Но при первом же оскорблении ключи сдашь навсегда.
— Согласен.
Муж попытался обнять жену, но Наталья отстранилась.
— Рано. Сначала докажи делом.
Сергей кивнул, ушел в спальню. Наталья осталась на кухне, рассматривая цветы. Красивый букет, дорогие конфеты. Но извинения должны подкрепляться поступками.
Следующие недели показали: Сергей действительно изменился. Стал внимательнее, вежливее. Помогал по дому, интересовался самочувствием жены, покупал полезные продукты. Ни одного грубого слова, ни одного замечания о еде.
Наталья наблюдала за переменами с осторожной надеждой. Возможно, потрясение пошло мужу на пользу. Возможно, понял, что семья — это не данность, а ежедневный труд.
УЗИ показало: будет девочка. Сергей светился от счастья, выбирал имена, планировал покупки для детской. Наталья позволила себе поверить — муж действительно хочет измениться.
Но документы на квартиру по-прежнему лежали в тумбочке. На всякий случай. Потому что Наталья усвоила главное: уважение нельзя выпрашивать. Его можно только требовать.
В доме теперь действовали новые правила. И муж их соблюдал. А значит, у их дочери будет спокойное детство, без криков и унижений. Это стоило одного жесткого разговора.
Наталья гладила живот и улыбалась. Малышка росла в атмосфере любви и уважения. И это было самое важное.
