В грустной комедии «Карнавал» (1980) полным-полно неприятных персонажей, начиная отцом главной героини, заканчивая хозяйкой съёмной квартиры. Да, ещё и Никита, который поступил с Ниной, как принято в его богемных кругах. Пришёл-ушёл, встречались-расстались.
3Какая такая любовь? Не знаем. Мы в наших театрально-киношно-элитных кругах влюбляемся на пару недель. Да и какая из Нины – подруга будущего режиссёра? Она же простушка, у которой на тот момент имелась пустая «хата».
Однако есть там ещё одна героиня, которая с виду «белая и пушистая», а по факту, как теперь это называют «токсичная». Это – мать Нины Соломатиной.
Она представляется доброй и понимающей женщиной, которая проживает непростую жизнь – мужчина (отец Нины) когда-то оставил, работа – на комбинате, проблемы с сердцем, а тут ещё Ниночка решила податься в актрисы. Что говорит ей мать: «Ты посмотри – что ты с лица. Актрисы, они какие? Красивые, тоненькие». И – финальная точка про 48-й размер.
Сказать, что все актрисы – красивые? Так ведь нет. Разные. А уж фраза, что актрисы – тоненькие, это примерно такой же бред, как «все инженеры или, там, адвокаты – тоненькие». Видимо, мама никогда не видела Нонну Мордюкову или, например, Лидию Федосееву-Шукшину. Говорить своей дочери, что та – нехороша!
А кто её, в таком случае, раскормил? Токсичные мамаши всегда перекладывают свою вину на детей, как в данном случае. Сначала кормят, как на yбой, а потом говорят про негодящий 48-й размер.
Мать обесценивает мечту девушки, считая, что та годится лишь для простой и незамысловатой жизни. Причина? А ей не хочется, чтобы Нина куда-то уезжала и бросала её. Пусть уж лучше будет серой мышкой, но – рядом. Ещё одна причина – неудачливость самой матери.
Она, вероятно, хотела прожить ярко, а всё вышло довольно тускло – никаких особых впечатлений. Матери-неудачницы довольно часто подсознательно желают своим дочерям такой же доли, тянут в свой омут. При этом, всё это обставляется «благими намерениями».
Любит ли мать свою Нину? Безусловно. Но странною любовью. Не поддерживает, говорит какую-то придуманную ею правду в лицо, по факту – манипулирует. Когда Нина вернулась, мать тут же просияла: «Так может к нам, на комбинат?» Вот это – судьба!
Я не говорю, что комбинат в провинциальном городе – это плохо. Просто Нина всю жизнь будет мучиться и вспоминать Москву, где она, пусть и не сделала карьеру, но сумела выжить. Финал, меж тем, открытый – мы видим её поющей, но такое чувство, что это просто фантазия.
Разговоры о том, что «не всем же быть актрисами» и кто-то должен работать на комбинате в Оханске, чаще всего ущербны – работа на комбинате тоже должна быть любимой, тогда как Нина уже увидела другую жизнь.
Иногда кажется, что недоброе напутствие матери (про красоту и 48-й размер) сыграло особую роль в том, что девушка больше не стала даже пробовать поступить в театральный вуз. Мол, где я, а где актрисы (красивые и тоненькие)? Слова мамы – это важнейший фактор, и если она не поддерживает, то ребёнок всегда будет сомневаться в своей состоятельности.
