Почему ушёл от Раиски – тут всё ясно, ибо надоело прислуживать Захаровне, а увлекательные истории о телекинезе, инопланетянах и филиппинской медицине успели надоесть. Или попросту кончились. Да и как воспринимать крестьянину фразу: «Хлебушек – это вообще отрава»? Это оскорбление всему роду-племени, хотя Василий и не растит хлеб, а трудится в леспромхозе.
Он понял, что лишний в этой городской квартире, да и ещё и рядом со странной женщиной, пусть и красавицей. Впрочем, Захаровна поплачет пару дней и найдёт себе нового – для таких, как она, самое главное – это новизна чувств. Она словно бы приняла свою бабью несостоятельность и научилась жить моментом.
А вот почему вернулся? Только ли потому, что больше – некуда? Это всё-таки его дом. Кто-то скажет, что он всё-таки любил Надюху. Это всё книжная романтика и словеса. Кузякин вернулся в привычную для него среду – туда, где его нормально кормят, хотя и беспрестанно пилят, считая голубей – дypацкой тратой времени и денег (а голуби — затратное хобби).
Более того, даже, если бы Раиса Захаровна не напрягала его стиркой и приготовлением «полезных салатиков», он бы всё равно ушёл домой. Потому что городская среда ему не подходит. Он там лишний. Маргинал. Конечно, имели место случаи, когда сельский житель удачно вписывался в городскую среду, но часто они скатывались, становясь Афонями.
Раиса Захаровна – это курортная случайность. Мелькнувшая жар-птица, оказавшаяся на поверку не такой уж и волшебной. Бар, пляж, тёплые вечера – всё располагало к адюльтеру. К слову, это Раиса ухаживала за Васей, а не он за ней. Она тут была ведущая, а он – ведомый. Сам он никогда не изменял жене и для него то было в новинку. Надюха, дети, печка, природа, воздух – это навсегда.
Опять же – голуби, которые для Васи не просто увлечение, а целая жизнь. Как всё это бросить и главное – ради чего? У Васи с Надей уже давно нет любви – они притёрлись, сжились, сделались родственниками. Всё. И супруга бурно переживает измену мужа, так как лишилась привычного человека в доме. Ревность без страсти.
Но! Когда Надюха стала бегать к Васе на свидания в его речной «шалашик», она вдруг возгорелась. Он – тоже. На них нахлынули забытые ощущения и началась вторая молодость, увенчавшаяся беременностью. Меньшов нам второй раз — после «Москва слезам не верит» (1979) показывает свежесть чувств после сорока лет. Отсюда и название, где фигурирует слово «любовь».
Интересно, что, если бы Вася по-нормальному возвратился из санатория, жизнь-привычка продолжилась бы. Получается, что кому-то надо было разлучить Васю и Надю, чтобы они вспомнили о любви, которая была у них когда-то. Там Надюха, собственно, и говорит об этом. Но любовь случилась потом. Вначале была привычка.
