— Ты где? — голос мужа в трубке звучал напряжённо.
Ирина замерла посреди супермаркета, тележка с продуктами так и осталась стоять у холодильника с молочкой.
— В магазине, — осторожно ответила она, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Что-то случилось?
— Твоя мать звонила, — после паузы произнёс Андрей. — Говорит, твою квартиру надо разменять. Твоя сестра развелась, ей нужно где-то жить.
Ирина закрыла глаза. Гул супермаркета отодвинулся куда-то вдаль. Эта квартира — единственное, что осталось от бабушки. Сорок квадратных метров в старом доме на окраине Москвы. Ничего особенного, но там прошло её детство. Там она пряталась, когда родители снова ссорились. Там бабушка учила её печь яблочный пирог и рассказывала истории о войне.
— Ира, ты слышишь меня? — голос Андрея вернул её в реальность.
— Да, — она сглотнула комок в горле. — Я слышу. Скоро буду дома.
Разговор с матерью она решила отложить. Сначала нужно успокоиться, собраться с мыслями. Ирина знала, что разговор будет непростым. Она медленно покатила тележку к кассе, уже не помня, что собиралась купить.
Через час, когда за окном начало темнеть, она набрала номер матери. Руки слегка дрожали.
— Мама, привет, — начала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Наконец-то, — мать явно была раздражена. — Я тебе с утра звоню. Ты что, не видела пропущенные?
— Была занята, — соврала Ирина. — Андрей сказал, что ты звонила насчёт квартиры.
— Да, — в голосе матери появилась деловитость. — Ты же знаешь, что Света с мужем разошлись. Ей с детьми негде жить. А у тебя пустует бабушкина квартира. Мы тут подумали, что можно её разменять. Она всё равно старая, в ужасном районе. Можно найти что-то поменьше для тебя, а оставшиеся деньги пойдут на первый взнос для Светы.
Ирина почувствовала, как внутри всё закипает. «Мы подумали». Кто — мы? Мать и отчим? Или уже и Света участвовала в этом «мозговом штурме»?
— Мама, это моя квартира, — тихо произнесла она. — Бабушка оставила её мне.
— Ну и что? — в голосе матери зазвучали знакомые властные нотки. — Ты же не живёшь там. А у Светы дети. Им нужна крыша над головой.
— У неё есть муж. Пусть он решает жилищный вопрос.
— Бывший муж, — поправила мать. — И он совершенно безответственный. Ты же знаешь Игоря.
Ирина знала. Сестра вышла замуж за красавчика, который обещал золотые горы, а в итоге просадил все деньги на каких-то сомнительных инвестициях. Но причём тут её квартира?
— Мама, мне нужно подумать, — сказала она, чувствуя, как от напряжения начинает болеть голова.
— О чём тут думать? — возмутилась мать. — Ты что, оставишь сестру и племянников на улице?
— Они не на улице, — возразила Ирина. — Они живут у вас.
— Временно! — повысила голос мать. — Ты хоть представляешь, каково это — жить в одной квартире с двумя маленькими детьми? Мы с Валерой уже не молоды.
«А каково было мне, когда вы с Валерой решили, что я должна уйти из дома в восемнадцать, потому что вам нужно место для его коллекции марок?» — подумала Ирина, но вслух этого не сказала.
— Я перезвоню завтра, — она прервала разговор и отключилась, не дожидаясь ответа.
Андрей смотрел на неё из кухни, где резал овощи для ужина.
— Всё нормально? — спросил он, хотя по его взгляду было видно, что он прекрасно понимает: ничего нормального в этой ситуации нет.
— Нет, — честно ответила Ирина. — Ничего нормального.
Ночью Ирина не могла уснуть. Рядом мерно дышал Андрей, а она смотрела в потолок и думала о том, как странно устроена её семья. Мать всегда предпочитала Свету. Младшая дочь, похожая на отца — высокая, светловолосая, с ямочками на щеках. Света была «папиной дочкой», и когда отец ушёл, оставив их с новорождённой Светой на руках, мать словно перенесла на младшую дочь всю нерастраченную любовь к мужу.
Ирина всегда была «трудным» ребёнком. Слишком самостоятельная, слишком упрямая. Слишком похожая на мать, чтобы та могла её по-настоящему полюбить. Только бабушка принимала её такой, какая она есть. И теперь даже память о бабушке хотят у неё отнять.
Квартира была не просто недвижимостью. Это было убежище. Место, где она могла быть собой. Пусть она там не жила постоянно, сдавала квартирантам, но это была её опора, её страховка. Если что-то пойдёт не так, у неё всегда есть крыша над головой.
Утром позвонила Света.
— Ириш, привет, — голос сестры звучал привычно мягко и немного виновато. — Мама сказала, ты против разменa?
— Я не против, — устало ответила Ирина, заваривая кофе. — Я просто хочу разобраться. Ты развелась с Игорем?
— Да, — вздохнула Света. — Он… в общем, всё сложно. Изменял, врал. Я устала. А теперь он ещё и квартиру продал.
— Как — продал? — удивилась Ирина. — Разве она не была в ипотеке?
— Он досрочно погасил. Деньги взял у каких-то своих друзей. А теперь говорит, что всё пополам, по закону. Но у меня нет таких денег, чтобы выкупить его долю.
Ирина вздохнула. Она знала, что Света не очень практичная. Наверняка подписала какие-то документы, не глядя. И теперь расхлёбывает последствия.
— Понятно, — сказала она. — А что говорит адвокат?
— Какой адвокат? — удивилась Света. — У меня нет денег на адвоката.
«Но есть на новую сумку Prada, которую ты выложила в инстаграм неделю назад», — подумала Ирина, но промолчала.
— Света, тебе нужен адвокат. Это серьёзное дело.
— Мама сказала, что поможет, — в голосе Светы появились капризные нотки. — Что мы разменяем твою квартиру и всё решится.
Ирина на секунду прикрыла глаза. Конечно, мать уже всё решила.
— Давай я сначала поговорю с риэлтором, — предложила она. — Узнаю, что можно сделать. И потом мы все вместе обсудим варианты.
— Спасибо, — с облегчением выдохнула Света. — Ты лучшая сестра.
После этого разговора Ирина позвонила риэлтору, с которым работала раньше. Предварительные расчёты показали, что при размене она потеряет около тридцати процентов стоимости. Это были существенные деньги.
Вечером она рассказала всё Андрею.
— Я не понимаю, почему ты вообще это обсуждаешь, — возмутился он. — Это твоя квартира. Твоя бабушка оставила её тебе, а не Свете и не твоей матери.
— Света в сложной ситуации, — неуверенно возразила Ирина.
— И что? — Андрей отложил вилку. — Ты не виновата, что она выбрала такого мужа. Ты не виновата, что она не работала все эти годы, полагаясь на него. Почему ты должна расплачиваться за её ошибки?
Ирина молчала. Андрей был прав, но ей было сложно объяснить ему, как устроены отношения в её семье. Как мать умеет давить, манипулировать, вызывать чувство вины. И как сложно ей, Ирине, противостоять этому давлению.
— Я поговорю с матерью завтра, — наконец сказала она. — Объясню, что размен невыгоден. Может быть, есть другие варианты.
Андрей покачал головой.
— Ты просто скажи «нет», — посоветовал он. — Чётко и ясно. Без вариантов.
Ирина кивнула, но внутри знала, что это будет непросто.
На следующий день она поехала к матери. Решила, что такой разговор лучше вести лицом к лицу, а не по телефону.
Мать жила в просторной трёхкомнатной квартире в центре Москвы. Когда она вышла замуж за Валерия Петровича, своего нынешнего мужа, они объединили жилплощадь. Получилось неплохо. Но сейчас половину гостиной занимали детские игрушки, а на кухне сушились детские бутылочки и ползунки.
— Видишь, во что превратился наш дом? — с порога начала мать, даже не поздоровавшись. — Нам нужно срочно решать вопрос со Светой.
— Здравствуй, мама, — спокойно сказала Ирина, проходя в кухню. — Я поговорила с риэлтором. Размен невыгоден. Я потеряю слишком много.
— И что? — мать включила чайник. — Деньги — это главное? А как же помощь сестре?
— Я могу помочь Свете другими способами, — возразила Ирина. — Например, найти хорошего адвоката. Или помочь с первоначальным взносом на новую квартиру.
— Какой первоначальный взнос? — всплеснула руками мать. — У неё нет постоянного дохода! Кто ей даст ипотеку?
— Тогда ей нужно найти работу, — предложила Ирина. — Дети уже не совсем маленькие. Младшему три года, он может ходить в садик.
— Ты что, не понимаешь? — мать повысила голос. — Ей нужно сейчас помогать детям! Они переживают развод родителей! А ты со своими советами… Всегда была бессердечной!
Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Мать била по больному. Всегда так делала.
— Я не бессердечная, — тихо сказала она. — Я просто хочу, чтобы решение было справедливым для всех.
В этот момент на кухню вошла Света с младшим сыном на руках. Мальчик капризничал, тянул ручки к конфетнице на столе.
— О, Ира, привет, — улыбнулась Света. — Мы как раз о тебе говорили.
— Я слышала, — сухо ответила Ирина. — Размен моей квартиры обсуждаете.
— Ну, мама сказала, ты не против… — растерянно произнесла Света.
— Я против, — твёрдо сказала Ирина, глядя на мать. — Это моя квартира, и я не буду её разменивать.
Мать поджала губы.
— Вот как ты заговорила, — процедила она. — А когда тебе нужна была помощь с институтом? Кто платил за твоё обучение? Кто нашёл тебе первую работу?
— Я отдала все эти деньги, — напомнила Ирина. — До копейки. И работу я нашла сама, ты просто дала номер телефона знакомой.
— Ну да, ты у нас всегда всё сама, — с сарказмом произнесла мать. — Такая самостоятельная. А вот о сестре подумать не хочешь?
Света неловко переминалась с ноги на ногу, прижимая к себе сына.
— Может, я пойду? — тихо спросила она. — Вы поговорите.
— Нет, оставайся, — остановила её мать. — Пусть Ирина скажет тебе в лицо, что ей плевать на твоих детей.
— Мама! — одновременно воскликнули обе сестры.
Ирина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она знала, что мать специально нагнетает обстановку, чтобы она сорвалась. Чтобы потом можно было сказать: «Вот видишь, какая ты нервная. А Света никогда голос не повышает».
— Света, — спокойно начала Ирина, глядя на сестру. — Я хочу тебе помочь. Правда. Но не ценой своей квартиры. Давай подумаем о других вариантах. Я могу одолжить тебе денег на первое время.
— Мне не нужны подачки, — вдруг надменно произнесла Света. — Если ты не хочешь помогать по-настоящему, то и не надо.
Ирина опешила от такой резкой перемены тона. Только что сестра была смущена, а теперь вдруг заговорила почти так же, как мать.
— Это не подачки, — возразила она. — Это помощь.
— Настоящая помощь — это когда жертвуют чем-то серьёзным, — вступила мать. — А не отделываются мелочами.
— Моя квартира — не мелочь, — твёрдо сказала Ирина. — И я не буду её разменивать. Точка.
Она встала из-за стола. Разговор явно зашёл в тупик.
— Ты ещё пожалеешь об этом решении, — процедила мать ей вслед. — Когда тебе понадобится помощь, не приходи.
Ирина вышла из квартиры, чувствуя, как дрожат колени. В лифте она разрыдалась.
Вечером ей позвонил отчим, Валерий Петрович. Это было неожиданно — обычно он держался в стороне от семейных конфликтов.
— Ирина, — начал он без предисловий. — Я понимаю твою позицию. Но ситуация сложнее, чем ты думаешь.
— Что вы имеете в виду? — настороженно спросила она.
— Твоя мать… — он запнулся. — В общем, она взяла кредит. Серьёзный кредит. Под залог своей доли квартиры.
— Что? Зачем?
— Игорь, муж Светы, попал в неприятности. Твоя мать хотела помочь. Думала, это временно, что он вернёт деньги. Но теперь, когда они развелись…
Ирина почувствовала, как у неё кружится голова.
— И при чём тут моя квартира?
— План был такой: разменять твою квартиру, часть денег отдать тебе, а на остальные погасить кредит и купить Свете небольшое жильё.
— Но это… это же безумие! — воскликнула Ирина. — Почему мама не сказала мне правду?
— Ты же знаешь свою мать, — вздохнул Валерий Петрович. — Она гордая. И она не хотела, чтобы ты знала, что Игорь её обманул. Она до последнего верила, что он вернёт деньги.
Ирина молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Её мать взяла кредит, чтобы помочь зятю, которого теперь все называют мошенником и обманщиком. И теперь хочет, чтобы Ирина расплачивалась за это своей квартирой.
— Сколько? — наконец спросила она. — Сколько денег нужно?
— Пять миллионов, — после паузы ответил отчим. — Плюс проценты.
Ирина прикрыла глаза. Это была огромная сумма. Вся её квартира стоила около восьми миллионов.
— Я подумаю, — тихо сказала она и положила трубку.
Всю ночь она не спала, обдумывая ситуацию. К утру решение созрело. Она позвонила матери.
— Я не буду разменивать квартиру, — сказала она твёрдо. — Но я могу продать её и дать вам деньги на погашение кредита. С одним условием: Света находит работу. Любую. И вы все вместе начинаете выплачивать мне долг. Небольшими суммами, но регулярно.
— Ты с ума сошла? — возмутилась мать. — Мы не сможем выплачивать такие деньги! У нас дети!
— Тогда ищите другой выход, — отрезала Ирина. — Я готова помочь, но не ценой всего, что у меня есть.
— Всегда знала, что ты эгоистка, — процедила мать и бросила трубку.
Через неделю позвонила Света.
— Ира, прости за тот разговор, — начала она виновато. — Я была на эмоциях.
— Ничего, — устало ответила Ирина. — Я понимаю.
— Я нашла работу, — неожиданно сообщила Света. — В салоне красоты. Администратором.
— Правда? — удивилась Ирина. — Это… здорово.
— Да, — в голосе сестры звучала гордость. — И я сняла квартиру. Маленькую, но нам хватит на первое время. Не хочу больше зависеть от мамы.
Ирина почувствовала, как внутри разливается тепло. Впервые за много лет она видела, что сестра действительно взяла ответственность за свою жизнь.
— А как же мамин кредит? — осторожно спросила она.
— Об этом, — Света замялась. — Я поговорила с Игорем. Серьёзно поговорила. Сказала, что подам на него в суд, если он не вернёт деньги. У меня есть доказательства, что деньги брал он.
— И что?
— Он согласился выплатить половину суммы, — с удовлетворением сказала Света. — Уже перевёл первый платёж.
Ирина не могла поверить своим ушам.
— Света, это… потрясающе.
— Да, — засмеялась сестра. — Оказывается, я могу быть жёсткой, когда нужно. Наверное, это у нас семейное.
После этого разговора Ирина долго сидела на балконе, глядя на город. Что-то изменилось. Что-то важное. Впервые она почувствовала, что её сестра — взрослый, самостоятельный человек. Не соперница за мамину любовь, не вечная жертва обстоятельств, а просто другая женщина со своими сильными и слабыми сторонами.
Мать не звонила две недели. Потом всё-таки позвонила.
— Валера сказал, что договорился с банком о реструктуризации, — сообщила она сухо. — Так что твоя помощь не понадобится.
— Хорошо, — спокойно ответила Ирина. — Я рада.
— Но ты всё равно могла бы подумать о сестре, — не удержалась мать. — У неё дети, а она снимает эту конуру…
— Мама, — перебила её Ирина. — Света справляется. И я горжусь ею.
— Ты никогда не понимала, что значит быть матерью, — процедила женщина. — Тебе легко говорить, у тебя нет детей.
Эти слова ударили больно. Ирина и Андрей уже три года пытались завести ребёнка. Безуспешно. Но мать об этом не знала — Ирина не делилась с ней такими личными вещами.
— Ты права, — тихо сказала она. — Я не знаю, что значит быть матерью. Но я знаю, что значит быть дочерью. И сестрой. И женой.
Она помолчала.
— И знаешь, что я поняла? Что любовь — это не когда ты забираешь у одного, чтобы дать другому. Это когда ты помогаешь каждому стать сильнее.
— Не читай мне нотации, — фыркнула мать. — Я вырастила двоих детей. Я знаю, что такое любовь.
— Конечно, мама, — Ирина не стала спорить. — Конечно, ты знаешь.
Она положила трубку, чувствуя странное спокойствие. Что-то закончилось. Что-то важное и болезненное. Она больше не будет пытаться заслужить мамину любовь. Не будет мериться с сестрой, кто важнее. Она просто будет жить свою жизнь.
Вечером она рассказала всё Андрею.
— Я горжусь тобой, — сказал он, обнимая её. — Ты поступила правильно.
— Надеюсь, — вздохнула Ирина. — Но знаешь, что самое странное? Я впервые не чувствую вины. Обычно после разговоров с мамой я всегда чувствую себя виноватой. А сейчас — нет.
— Потому что ты наконец поставила границы, — улыбнулся Андрей. — И это правильно.
Он помолчал, а потом осторожно спросил:
— Что ты думаешь о том, чтобы съездить в бабушкину квартиру? Мы давно там не были.
Ирина кивнула. Ей хотелось увидеть эти старые стены, потрогать потёртые обои, посидеть на продавленном диване. Вспомнить бабушку, её мудрые глаза и тёплые руки. И, может быть, поблагодарить её — не только за квартиру, но и за то, что она научила Ирину быть сильной.
Через три дня они поехали туда. Квартира встретила их тишиной и запахом старых книг. Ирина медленно ходила по комнатам, трогая знакомые с детства вещи. На полке стояла фотография: молодая бабушка держит на руках маленькую Иру. Обе улыбаются.
— Знаешь, — сказала Ирина, показывая фотографию Андрею, — бабушка говорила мне: «Никогда не позволяй другим решать за тебя, что для тебя ценно. Только ты сама можешь это знать».
Андрей обнял её за плечи.
— Мудрая была женщина.
— Да, — кивнула Ирина. — И я так рада, что сохранила это место. Не только потому, что это квартира. А потому, что здесь живёт память о ней.
Она подошла к окну, глядя на старый двор с качелями, на которых когда-то каталась. Странно, но теперь она чувствовала не только грусть, но и что-то новое. Словно закончился один этап её жизни и начинался другой. Более самостоятельный, более зрелый.
— Я хочу сделать здесь ремонт, — решительно сказала она. — И переехать.
Андрей посмотрел на неё с удивлением.
— Переехать? Но как же наша квартира?
— Сдадим, — пожала плечами Ирина. — Или продадим. Я хочу жить здесь. В своём доме, где никто не будет указывать мне, что делать.
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя матери.
Ирина посмотрела на экран долгим взглядом, потом решительно нажала кнопку отклонения вызова и выключила телефон.
— Знаешь, что сказала бы бабушка? — спросила она, поворачиваясь к Андрею. — Она бы сказала: «Иногда нужно отпустить прошлое, чтобы построить будущее».
Андрей кивнул и крепко обнял её. За окном начинался дождь, но в квартире было тепло и спокойно. Впервые за долгое время Ирина чувствовала, что контролирует свою жизнь. И это было прекрасное чувство.
