– Я больше так не могу, – Вера швырнула сумку на диван с такой силой, что кот Барсик, дремавший на подушке, подпрыгнул и с возмущенным мявом умчался на кухню.
– Что случилось? – Андрей оторвался от ноутбука, где проверял домашку сына по геометрии.
– Всё случилось! – Вера стянула туфли, даже не наклоняясь – просто наступая на задники. – Представляешь, эта… эта… – она задыхалась от возмущения, – эта Светочка из налоговой заявила, что в отчете ошибка! У меня! Ошибка! Я двадцать лет эти отчеты пишу! Я во сне их могу составить! А она…
Андрей молча встал и пошел на кухню. Через минуту вернулся с чашкой чая и пачкой Вериного любимого печенья.
– Дети спят уже? – Вера взяла чашку подрагивающими руками.
– Машка в своей комнате, уроки делает. Димка у друга, проект по физике доделывают.
– Какой проект? Почему я не знаю?
– Ты последнюю неделю после девяти приходишь. Откуда тебе знать? – в голосе мужа не было упрека, только усталость.
Вера закрыла глаза. Перед внутренним взором поплыли цифры, таблицы, отчеты…
Двадцать лет. Двадцать лет она приходит в этот офис, поднимается на четвертый этаж (лифт вечно не работает), садится за свой стол…
Когда-то она любила свою работу. Когда-то радовалась, что из простого бухгалтера выросла до руководителя отдела. Когда-то…
– Я хочу уволиться, – слова вырвались сами собой, неожиданно даже для неё самой.
Андрей замер с печеньем в руке. В наступившей тишине было слышно, как на кухне капает кран (надо бы починить, всё руки не доходят), как хлопает дверца холодильника (наверное, Машка решила поесть), как тикают старые часы на стене – бабушкины еще, с кукушкой…
– И кто нас будет кормить, если ты уволишься? – спросил он растерянно.
Вера вздрогнула. В голосе мужа не было злости или упрека – только страх. Страх человека, который вдруг понял, что привычный мир может рухнуть.
– Ты знаешь, сколько у Машки репетиторы стоят? – продолжал он тихо. – А Димке скоро в лагерь на физическую смену… А квартплата выросла…
Каждое его слово било как молотком. Вера знала все это – конечно, знала. Она же главный бухгалтер не только на работе, но и дома. Каждая цифра, каждый расход…
– Я просто устала, – она через силу улыбнулась. – Не обращай внимания. День тяжелый был.
Андрей кивнул с явным облегчением. Мир снова стал понятным и правильным.
– Может, в отпуск сходишь? – предложил он. – Давно не отдыхала…
«В отпуск», – Вера горько усмехнулась про себя. Последний раз она была в отпуске три года назад. Съездили на неделю в Сочи, а потом её срочно вызвали – годовой отчет, проверка, «Вера Николаевна, без вас никак»…
Она машинально взяла печенье, и вдруг накатило воспоминание – яркое, как кадр из фильма. Бабушкина кухня, запах ванили и корицы, теплые булочки на столе, и бабушка говорит: «Верочка, запомни – жизнь одна, живи как сердце велит…»
– Помнишь, как мы познакомились? – спросила она, глядя ему в глаза.
– При чём тут это? – он нахмурился, но в уголках губ мелькнула улыбка.
Конечно, он помнил.
Студенческая столовая, очередь за компотом. Она – первокурсница экономического, он – третий курс машиностроительного. Она случайно опрокинула поднос с супом прямо на его новый свитер (связанный мамой, между прочим). А он вместо того, чтобы устроить скандал, только рассмеялся: «Ну вот, а я думал, как с вами познакомиться!»
– Помню, конечно, – он вздохнул. – Ты мне весь свитер супом залила.
– Борщом, – поправила Вера. – Это был борщ. Отвратительный, кстати.
– Зато познакомились.
– А помнишь, что ты мне тогда сказал? После свитера?
Андрей замер. Конечно, он помнил. Как забыть – он тогда весь вечер репетировал эту фразу перед зеркалом, увидев её впервые в столовой днём раньше.
– Сказал, что… – он снова улыбнулся, теперь уже по-настоящему, – что лучше испорченный свитер, чем неслучившаяся встреча.
– Вот! – Вера торжествующе подняла палец. – А теперь ты боишься, что нас будет нечем кормить.
– Потому что тогда мы были молодые и глупые! – он снова начал наматывать круги по кухне. – У нас не было ипотеки, детей, счетов…
– Зато у нас были мечты, – тихо сказала Вера.
Андрей остановился. В кухне повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов – старых, еще советских, с нарисованным кофейником на циферблате. Часы тоже достались от бабушки.
– Мечты, – Андрей горько усмехнулся. – Ты про мои вечные изобретения? Или про твою пекарню?
Вера вздрогнула. Пекарня была её больной темой. Тайной мечтой, спрятанной так глубоко, что она почти забыла о ней. Почти.
– А ведь у тебя хорошо получалось, – вдруг тихо сказал Андрей. – Помнишь, как ты пекла на день рождения Машки? Весь класс потом неделю говорил об этом торте.
Конечно, она помнила. Три дня готовилась, искала рецепты, колдовала над кремом. Торт получился в виде раскрытой книги – Машка тогда заболела чтением. Даже учительница попросила рецепт.
– Бабушкины рецепты, – улыбнулась Вера. – Она говорила, в выпечке главное – душу вложить.
Она подошла к старому буфету – тоже бабушкиному, с резными дверцами и потёртой местами краской. Там, в нижнем ящике, под стопкой полотенец лежала потрёпанная тетрадка в клеточку. Бабушкин почерк, выцветшие чернила, пятна от муки на уголках страниц.
– Я ведь каждый рецепт помню, – Вера провела пальцем по пожелтевшим страницам. – Вот, смотри – «Пирог с яблоками от тоски». Бабушка пекла его, когда грустила. Говорила, яблочный дух – лучшее лекарство от хандры.
Андрей подошёл, заглянул через плечо:
– А это что за пометки на полях?
– О! – Вера рассмеялась. – Это бабушкин код. Видишь, три крестика? Значит, тесто должно подходить три раза. А эти закорючки – она так отмечала, для какого настроения какой пирог.
– Для настроения?
– Ну да. Вот этот, с маком – от бессонницы. Этот, с вишней – для важных разговоров. А вот этот… – Вера запнулась, – этот она пекла в последний раз. За неделю до…
Андрей обнял её за плечи. Он помнил тот день. Вера тогда примчалась из больницы, закрылась на кухне и шесть часов пекла пироги. Один за другим. Молча, до полного изнеможения.
– Знаешь, – вдруг сказал он, – а ведь я тогда чуть не уволился.
– Когда?
– Когда мой проект зарубили. Помнишь, три года назад? Я полгода работал над новой системой очистки…
Вера помнила. Андрей тогда осунулся, почти не спал. Всё чертил что-то по ночам, бормотал формулы. А потом пришёл домой серый, как асфальт, сел на кухне и сказал: «Всё. Хватит. Увольняюсь.»
– Ты тогда испекла тот самый яблочный, – он улыбнулся. – От тоски.
– Ага. С корицей.
– И сказала…
– Что всё образуется, – Вера перевернула страницу в тетради. – И что не в деньгах счастье.
– А теперь сама хочешь всё бросить.
Вера закрыла тетрадь. В кухне повисла тишина – та особенная, густая тишина, которая бывает перед важными решениями.
– Мам, пап, вы чего не спите? – в кухню зашла заспанная Маша, их старшая. В старой папиной футболке и с растрёпанными волосами она была похожа на одуванчик.
– Господи, Машка! – вздрогнула Вера. – Напугала. Ты чего не спишь?
– Пить хочу, – Маша открыла холодильник, достала молоко. – О, бабушкина тетрадка! Опять пироги затеваете среди ночи?
Вера и Андрей переглянулись. Маша всегда появлялась не вовремя – такой уж у неё был талант. Когда они решали отправить её в медицинский, она подслушала их спор о деньгах на репетиторов. Когда обсуждали продажу машины для первого взноса по ипотеке – тоже. А сейчас…
– Мам, – Маша вдруг стала серьёзной, – я всё слышала. Про увольнение.
– Маш, ты не понимаешь… – начал было Андрей.
– Нет, пап, это вы не понимаете, – она села за стол, обхватив кружку с молоком. – Вы думаете, я не вижу, как мама каждое утро собирается на работу? Как будто на каторгу идёт.
Вера почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она старалась не показывать, держаться. Но Машка… Машка всегда всё видела насквозь.
– И что ты предлагаешь? – Андрей устало опустился на стул. – У нас кредит, твоя учёба…
– Пап, а помнишь, что ты мне говорил в прошлом году? Когда я хотела бросить медицинский?
Андрей поморщился. Конечно, он помнил. Машка пришла домой в слезах после первой практики в больнице. «Не могу, – рыдала, – не моё это!» А он тогда…
– Я сказал, что нельзя предавать мечту только потому, что стало трудно, – тихо произнёс он.
– Вот! – Маша торжествующе подняла палец – точь-в-точь как мать. – А сами что? Мама мечтала о пекарне, ты – об изобретениях. А вместо этого…
– Маша, ты не понимаешь, – перебила Вера. – Это всё детские фантазии. В жизни…
– А бабушка говорила по-другому, – Маша взяла тетрадь, открыла наугад. – Вот, смотри – «Пирог для смелых решений». С черникой и лимонной цедрой. Она его пекла, когда дедушка работу менял, помнишь?
Вера помнила. Дед тогда всех удивил – в пятьдесят пять ушёл с завода и устроился преподавать в техникуме. «Всю жизнь мечтал детей учить, – сказал. – Сколько можно откладывать? Той жизни-то осталось…»
– И ничего, справились, – будто прочитав её мысли, сказала Маша. – Я могу подработку найти. В больнице медсёстры нужны, как раз практика будет.
– Даже не думай! – хором воскликнули родители.
– Почему? – Маша упрямо вздёрнула подбородок. – Вы всю жизнь на нас горбатились, а мы что – не можем помочь?
– Нет, в больницу я тебя не пущу, – отрезала Вера. – Ещё не хватало учёбу запустить.
– А я уже, – вдруг раздалось от двери. Там стоял взъерошенный Димка в пижаме с супергероями. – В смысле, я тоже могу помочь.
– Господи, и этот не спит! – взмахнула руками Вера. – Семейное собрание устроили.
– Я к Вовке не просто так ходил, – Димка плюхнулся рядом с сестрой. – Мы с ним не только проект по физике делали. У его отца автосервис, и он сказал…
– Так, стоп! – Андрей встал. – Какой автосервис? Тебе четырнадцать!
– Папа, ну не масло же менять! Там компьютерная диагностика, программы всякие… Вовкин отец сказал, что такой мозг, как у меня, ему бы пригодился. Можно после школы приходить. Он научит.
Вера почувствовала, как защипало в глазах. Её дети – её умные, понимающие всё дети – готовы пойти работать, лишь бы она могла…
– А ещё, – Маша вдруг хитро прищурилась, – я тут на днях с тётей Леной разговаривала…
– С какой Леной? – не поняла Вера.
– Ну, твоя бывшая коллега! Которая год назад уволилась. Она же теперь в цветочном магазине работает.
– Лена? В цветочном? – Вера чуть не поперхнулась чаем. – Ленка Соколова? Начальник планового отдела?
– Ага! – Маша довольно улыбнулась. – Знаешь, что она мне сказала? Что сейчас самое время начинать своё дело. Какие-то гранты правительственные есть, поддержка малого бизнеса…
– Маш, не начинай, – поморщился Андрей.
– Нет, пап, ты послушай! – Маша вскочила и начала расхаживать по кухне – точь-в-точь как отец полчаса назад. – Тётя Лена всё разузнала. Она же такая – если за что берётся… В общем, есть программа поддержки бизнеса. Первый взнос – пятьсот тысяч, а остальное в рассрочку. И помещение можно в аренду с правом выкупа…
– Пятьсот тысяч, – Андрей покачал головой. – Это же…
– Ровно столько, сколько лежит на твоём тайном счёте, пап, – вдруг тихо сказал Димка.
В кухне повисла звенящая тишина. Вера медленно повернулась к мужу: – На каком… тайном счёте?
Андрей покраснел, как первоклассник, пойманный на списывании:
– Ну… это… В общем, помнишь тот проект, который я три года назад делал? Который зарубили?
– Помню, конечно.
– Так вот, его не совсем зарубили. Точнее, совсем не зарубили. Я его потом доработал, отправил на конкурс изобретателей… В общем, он теперь запатентован. И раз в квартал приходят отчисления за использование…
– Что?! – Вера схватилась за спинку стула. – И ты молчал?
– Я… я хотел сюрприз сделать, – Андрей виновато улыбнулся. – Копил на твою пекарню. Думал, вот накоплю миллион – и скажу. Чтобы наверняка. А тут…
– Папа три года каждую субботу в гараж «паять схемы» ходил, – хихикнула Маша. – А сам на курсы бизнес-планирования бегал!
– Откуда ты… – Андрей поперхнулся.
– Димка его диплом нашёл, когда искал отвёртку, чтобы разобрать старый ноутбук.
– А я думала, ты там с мужиками пиво пьёшь, – пробормотала всё ещё ошарашенная Вера.
– Какое пиво? – фыркнул Димка. – Он же на второе образование поступил! Дистанционное! Я ему с презентациями помогал, когда папа с компьютером не справлялся.
– Все знали? – Вера обвела взглядом семейство. – Все, кроме меня?
– Ну… – Андрей замялся, – я хотел, как лучше. Знал, что ты расстроишься, если не получится…
– А ещё, – снова встряла Маша, – папа договорился с дядей Колей из соседнего дома. Помнишь, у него магазин разорился в прошлом году? Так вот, помещение до сих пор пустует. И он готов сдать его за символическую плату, если мы возьмёмся там пекарню открыть. Говорит, району не хватает хорошей выпечки…
Вера опустилась на стул. В голове крутились обрывки мыслей: тайный счёт… курсы… помещение… Она перевела взгляд на бабушкину тетрадь, всё ещё лежавшую на столе. На полях последней страницы была приписка, сделанная выцветшими чернилами: «Главное – верить в свою мечту. Остальное приложится.»
– И давно вы всё это планируете? – Вера обвела взглядом своих конспираторов.
– Ну… – Андрей потёр затылок. – Помнишь, как ты в прошлом году на день рождения испекла тот многоэтажный торт для Ленкиной дочки?
– Который с бабочками?
– Ага. Так вот, после него Ленка мне позвонила и говорит: «Твоя жена таланты закапывает. У меня племянница свадебный салон держит, говорит, такие торты на вес золота.» И я подумал… В общем, начал копить.
– А я, – подхватила Маша, – договорилась с девчонками из общежития. Они готовы быть первыми клиентами. У нас в медицинском вообще с нормальной едой беда, а уж со сладким…
– И что, всё так просто? – Вера всё ещё не могла поверить. – Взять и открыть пекарню?
– Не просто, – вдруг серьёзно сказал Димка. – Я в интернете изучал. Нужно оборудование, разрешения всякие, санитарные нормы… Но у меня уже есть таблица в экселе! – он просиял. – С расчётами и графиками!
– Господи, – Вера закрыла лицо руками. – Я тут страдаю, боюсь вам сказать, а вы…
– А мы что? – Андрей присел рядом, обнял за плечи. – Мы просто устали видеть, как ты мучаешься. Знаешь, что Димка мне вчера сказал?
– Что?
– Сказал: «Пап, а помнишь, как мама раньше пела, когда готовила?» А я и забыл совсем… Ты действительно пела. Всегда. А теперь…
– А теперь только отчёты считаю, – Вера грустно улыбнулась.
– Мам, – Маша подошла, обняла её сзади. – Помнишь, что ты мне говорила, когда я в первый раз двойку получила? «Не ошибается тот, кто ничего не делает.»
– К чему это ты?
– К тому, что если не попробовать – точно ничего не получится.
В кухне повисла тишина. Было слышно, как тикают бабушкины часы, как гудит холодильник, как где-то вдалеке сигналит машина…
– Знаете что? – вдруг сказала Вера, вставая. – А давайте-ка я сейчас испеку тот самый пирог.
– Какой? – хором спросили дети.
– «Для смелых решений». С черникой и лимонной цедрой.
Она достала из буфета старую тетрадь, открыла её на нужной странице:
– Так, мука, яйца… Димка, доставай весы! Маша, черника в морозилке. Андрей…
– Да? – он смотрел на неё с такой надеждой, что защемило сердце.
– А ты иди, доставай свой бизнес-план. Будем считать, пока тесто подходит.
…Через два часа, когда пирог уже остывал на столе, наполняя кухню ароматом черники и лимона, Вера вдруг поняла, что впервые за много лет напевает, замешивая тесто. А ещё – что её дети не ушли спать, а сидят рядом, и Димка что-то увлеченно чертит в планшете, и Маша строчит сообщения своим однокурсницам, и Андрей…
– Знаешь, – сказал он, глядя, как она нарезает пирог, – а ведь бабушка была права.
– В чём?
– «Живи как сердце велит.» Помнишь?
Вера улыбнулась. Конечно, она помнила. И, кажется, впервые за долгие годы по-настоящему поняла, что это значит…
– А ещё, – Димка вдруг сорвался с места и убежал в свою комнату, – вот!
Он вернулся с папкой, распухшей от бумаг.
– Это что? – Вера взяла папку дрожащими руками.
– Открой, – Андрей улыбнулся как-то особенно тепло.
Внутри были чертежи. Десятки чертежей, расчётов, схем. Промышленная печь с какими-то особыми датчиками. Система вентиляции. Странное устройство, похожее на трансформер…
– Это автоматический миксер-тестомес, – гордо пояснил Димка. – Мы с папой придумали. Смотри, тут специальный режим для сдобного теста, а тут – для слоёного. А эта штука следит за температурой и влажностью…
– Я же говорила, что они с Вовкой не только физику делали, – хмыкнула Маша. – Они там целый завод спроектировали!
– Не завод, а мини-пекарню, – поправил Андрей. – С полной автоматизацией и контролем качества. Я же всё-таки инженер…
Вера листала чертежи, и перед глазами вставала картина: светлое помещение с большими окнами, аромат свежей выпечки, улыбающиеся покупатели… Её мечта, которую она столько лет прятала глубоко внутри, вдруг обрела реальные черты – в виде этих схем, расчётов, цифр…
– А ещё, – Маша полезла в телефон, – смотри, что я нашла в интернете. Сейчас такой тренд – семейные пекарни. Люди устали от магазинного, хотят домашнего, настоящего. А у тебя бабушкины рецепты…
– И моя автоматизация, – подхватил Димка. – Представляешь, мам, можно будет через приложение заказывать! Я уже начал код писать…
– А я договорилась с ребятами из медицинского, – добавила Маша. – Они готовы все наши булочки скупать. В буфете такая гадость, а от учёбы так есть хочется…
Вера смотрела на своих родных – таких разных и таких родных. Муж, который все эти годы не просто хранил её мечту, а потихоньку делал её реальностью. Дочь, которая, оказывается, уже продумала маркетинг. Сын, проектирующий оборудование…
– Знаешь, что бабушка говорила про свой яблочный пирог? – вдруг спросил Андрей. – Что главный секрет не в рецепте, а в людях, для которых печёшь. В любви, которую вкладываешь…
Вера кивнула, чувствуя, как по щекам текут слёзы.
– Так вот, – он взял её за руку, – может, пора уже испечь этот пирог? Для всех нас?
Следующим утром Вера впервые за двадцать лет опоздала на работу. Она прошла мимо охранника, который удивленно посмотрел на её сияющее лицо, поднялась на свой четвертый этаж (лифт, как всегда, не работал) и… прошла мимо своего кабинета.
– Вера Николаевна? – окликнула её Света из налоговой группы. – А мы вас ждём, там отчёт…
– Потом, – улыбнулась Вера и направилась прямо к кабинету генерального.
Её не остановила даже Марина Сергеевна, личный секретарь и главный цербер компании, которая обычно не пропускала к шефу никого без предварительной записи.
– Доброе утро! – Вера положила на стол конверт с заявлением. – Я ухожу. Через две недели.
Генеральный – грузный мужчина с залысинами – поперхнулся кофе: – Что значит уходите? Куда? У нас годовой отчёт на носу!
– В пекарню, – Вера улыбнулась ещё шире. – Открываю своё дело. Семейный бизнес.
– Вера Николаевна, – генеральный снял очки и устало потёр переносицу. – Вы же разумный человек. Какая пекарня? У вас должность, стабильность… Мы премию в конце года планировали…
– Знаете, – Вера достала из сумки небольшой свёрток, – это вам. Пирог. Яблочный, с корицей. Бабушкин рецепт.
– При чём тут…
– Этот пирог, – она развернула бумагу, и по кабинету поплыл аромат корицы и ванили, – бабушка пекла для особых случаев. Когда нужно было решиться на что-то важное. Попробуйте. И, может быть, тоже решитесь… Например, починить лифт. Или поставить кофемашину в бухгалтерию – девочки давно просят.
Она вышла из кабинета, оставив опешившего генерального наедине с пирогом. В коридоре её ждала толпа взволнованных коллег.
– Вера Николаевна, правда, что вы уходите? – Как же мы без вас? – А пирожками будете делиться?
– Обязательно, – Вера обвела взглядом родной отдел. – Всем достанется. И скидка будет. Корпоративная.
Вечером они с Андреем поехали смотреть помещение. Димка притащил свой ноутбук и что-то увлеченно показывал дяде Коле, размахивая руками и то и дело повторяя слово «автоматизация», а Маша фотографировала всё подряд для будущего аккаунта ее пекарни.
– Страшно? – тихо спросил Андрей, обнимая жену за плечи.
– Очень, – призналась Вера. – Но знаешь… по-хорошему страшно. Как тогда, в студенческой столовой, когда я на тебя с подносом налетела.
– Значит, всё правильно делаем, – он поцеловал её в висок. – Кстати, а какой пирог будем печь на открытие?
Вера достала потрёпанную бабушкину тетрадь: – Вот этот. «Пирог для новой жизни». С яблоками, корицей и… надеждой.
Через два месяца на углу Липовой и Светлой открылась совсем еще маленькая и семейная пекарня «Верины пироги». С умными печами, автоматической системой заказов (спасибо Димке) и очередью до самого угла. А ещё через полгода одна из городских газет написала статью про необычный семейный бизнес, где инженерная мысль соединилась со старинными рецептами.
И знаете что? Они действительно никогда не голодали…
