— Ирина, ты не права! – Анна Романовна с укором смотрела на невестку поверх очков, учительская привычка, — Максим очень переживает. Ты его унизила.
— Анна Романовна, я всего лишь пытаюсь отстаивать свои границы, — по возможности спокойно ответила Ирина.
— Какие свои границы могут быть в семье? – возмутилась Анна Романовна, — Вы столько лет женаты!
Свекровь продолжала сверлить Ирину взглядом, своим фирменным, педагогическим. Сама Анна Романовна с удовольствием рассказывала, что такой ее манеры смотреть оторопь и мурашки появляются даже у родителей учеников, не говоря уже о самих детях.
В этом взоре свекрови поверх очков была сконцентрирована вся скорбь мира. Объект воспитания ощущал себя виновным во всех земных бедах и искренне верил, что «часовню тоже он», причем, в 17 веке. Все 12 лет совместной жизни с Максимом и общения с его матерью Ирина всячески старалась выработать у себя иммунитет против этого взгляда. Но пока у нее это получалось очень плохо.
— Анна Романовна, по закону наследственное имущество одного из супругов не является семейным достоянием, — ответила Ирина.
— А ты не на закон смотри, а на совесть, — наседала Анна Романовна, — Сама подумай, сколько ты там на своем фрилансе зарабатываешь? Сущие копейки! Только себе на булавки и салоны. Все расходы в вашей семье всегда лежали на плечах Максима. Все в дом тащил. А по итогу что? Живете в твоей добрачной квартире, что тебе по наследству перешла. Теперь еще и вторую заграбастала. А у него ничего.
Конечно, в словах Анны Романовны был определенный резон. Действительно, если посмотреть со стороны, какая-то ирония судьбы. Чувство справедливости было не чуждо и самой Ирине. И аргументы мужа и свекрови выглядели вполне логичными. Только что-то в этой ситуации Ирину все же смущало.
— Анна Романовна, я не понимаю, почему вы так зациклились на формальностях? – спросила Ирина, — Вторая квартира сдается, а доход идет в семью. В наш общий котел. Никитка подрастает. Надо думать о его будущем образовании, и вообще. Какая разница, на кого будет оформлена вторая квартира? Скорее всего, Никита и будет в ней жить, когда станет самостоятельным.
— Так если разницы нет, просто пойди навстречу мужу, — напирала свекровь, — Пусть Максим свое мужское эго потешит. Ведь не чужие люди. Неужели мужа не жаль?
Анна Романовна еще долго продолжала сыпать аргументами, попивая чай на кухне в квартире невестки и сына, и уничтожая шоколадные конфеты из вазочки. А Ирина просто слушала. И когда Анна Романовна, наконец, ушла, призадумалась. Длительное давление с обеих сторон уже не раз вынуждало женщину колебаться, а права ли она в своем упрямстве?
Как уже говорилось ранее, Ирина, Максим и их 10-летний сын Никита жили в квартире, которую мать семейства получила в наследство, когда ей было всего 18 лет. О своей единственной внучке решила позаботиться бабушка со стороны ее отца. Старушка долго болела и, когда поняла, что осталось ей недолго, поспешила вместе с внучкой к нотариусу.
К слову, после свадьбы супругам даже не приходило в голову, что им когда-нибудь потребуется расширение. Ведь они сразу въехали в трехкомнатную квартиру, причем в довольно хорошем районе. Конечно, молодоженам, помимо поздравлений, пришлось выслушать в свой адрес и немало завистливых речей. Но им было все равно, они просто радовались своей удаче.
Причем, сама Ирина с первого же дня совместной жизни никогда не напоминала Максиму, что квартира изначально принадлежит ей. Она всегда говорила: «наша!».
Максим охотно вкладывался в ремонт и покупку мебели. Супруги считали себя двумя половинками одного целого, отличной командой, и оба искренне верили, что проживут вместе до конца своих дней.
Бабушка со стороны матери Ирины прожила гораздо дольше сватьи. Но все мы не вечные. И вот три года назад Ирина получила в наследство вторую квартиру – двухкомнатную. Максим тогда только порадовался за жену.
Пара сделала там косметический ремонт, и вскоре Ирина без труда нашла арендаторов.
Все это время Максим даже не заикался о каких-то правах на квартиру. Его, что называется, переклинило шесть месяцев назад. Почти неделю муж ходил задумчивым и молчаливым. А затем завел тот самый разговор, который и положил начало череде разборок.
— Ира, ты должна оформить на меня свою вторую квартиру, — сказал Максим однажды за ужином.
От слов мужа Ирина только чудом не поперхнулась.
— Это еще зачем? – спросила она.
— Потому, что я – мужчина, — заявил Максим, — И у меня тоже должна быть какая-то собственность в виде недвижимости.
— Но почему за мой счет? – поинтересовалась Ирина.
— А разве мы не семья? – удивился Максим, — Пойми, мне также нужна подушка безопасности на всякий случай…
Сказав это, Максим осекся, заметив, как напряглась Ирина.
— Это на какой — такой случай? – удивилась женщина, — Ты что, разводиться со мной собрался?
Максим ответил не сразу.
— Нет, но ты можешь вдруг этого захотеть, — осторожно сказал он.
Ирина смотрела на своего мужа и не узнавала его.
— Макс, ты себя слышишь? – женщина была в шоке, — Ты забыл, о чем мы с тобой говорили? «И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас». Что изменилось?
— Я просто с возрастом осознал, что жизнь может быть непредсказуемой, — ответил Максим, — Поэтому хочу чувствовать себя защищенным.
— От кого? – Ирина напряженно смотрела на мужа, — От меня?
Максим на какое-то время замолчал.
— Ира, я прошу тебя пойти мне навстречу, — сказал мужчина, — Для меня это важно.
— Пока ты не скажешь мне конкретную причину такой просьбы, можешь считать, что я ничего не слышала.
Тогда Ирине удалось свернуть тему. Однако вскоре Максим начал поднимать ее снова и снова, чаще и чаще. Супруги начали ссориться, что прежде между ними случалось редко. Но мужчину это не останавливало. Он продолжал настаивать на своем.
А через какое-то время на стороне сына активно вступила в бой и свекровь.
— Ира, мужчина должен чувствовать себя мужчиной, — твердила Анна Романовна, — А помогает ему в этом женщина, жена, спутница жизни.
— Странно, а разве не мужчина – добытчик в семье? – пыталась спорить Ирина.
— Максим итак вас с Никитой неплохо кормит, — твердила Анна Романовна, — И потом, ты эти квартиры не добыла. Они тебе на халяву достались. Не всем так везет по жизни.
Ирина была в смятении. С одной стороны, ей не хотелось портить отношения с мужем, но с другой… Ее терзал червячок сомнений. Как выяснилось, не напрасно.
Как уже говорилось ранее, Ирина работала дома. Несмотря на натянутые в последнее время отношения с Максимом, Ирина все равно старалась оставаться хорошей женой, и каждое утро провожала мужа на работу с завтраком и выдачей чистой одежды.
В то утро Максим проспал, поэтому очень сильно торопился. К работе он всегда старался относиться максимально пунктуально. Когда муж уже вышел из дома, Ирина заметила, что он оставил свой телефон. Позвонить и сообщить ему об этом она, конечно, не могла. Поэтому решила, что он сам заметит и вернется домой. Либо пришлет за телефоном курьера из офиса.
Внезапно телефон зазвонил. Ирина поначалу подумала, что это Максим звонит с чужого телефона. Но почему себе, а не ей? Но данная мысль пришла в голову Ирине уже после того, как она посмотрела на экран. Номер был незнакомый. Ирина, подумав, нажала прием звонка.
— Макс, решай уже быстрее со своей кикиморой и ее квартирой! – прозвучал в трубке женский голос, — Ты понимаешь, что речь идет о жизни и здоровье твоей дочери? Деньги нужны срочно!
Внутри у Ирины все похолодело.
— Кикимора – это я? – спросила она, — Я Вас правильно поняла?
В трубке резко наступила тишина. А затем послышались короткие гудки. Ирине показалось, что у нее земля ушла из-под ног. Она и сама не помнила, сколько времени просидела в состоянии прострации.
Максим действительно вернулся за телефоном. Увидев жену и свой гаджет в ее руке, он заметно напрягся.
— Тебе звонили, — тихо сказала Ирина, — Что-то там с дочерью…
Ирина не успела договорить. Максим схватился за голову и тяжело опустился прямо на пол.
— Черт…
— У тебя вторая семья? – Ирина холодно смотрела на мужа.
— Понимаешь… — Максима начала бить мелкая дрожь, которую он никак не мог унять, — Она – моя коллега. У нас было всего один раз, на корпоративе. Но… В общем, она забеременела, родилась девочка. Я все проверил, это моя дочь. Она очень больна… Ира, я не мог их оставить.
— То есть, ты хотел продать будущее своего сына ради дочери, — Ирина продолжала говорить тихо, но жестко, — Вот, зачем тебе моя квартира понадобилась. И мамаша твоя была в курсе…
— Ира…
— Пошел вон! – сказала Ирина.
Максим вскинул голову и посмотрел на жену.
— Речь идет о жизни ребенка, — сказал он, — Ты же…
— Твоего ребенка, которого ты сделал на стороне, — спокойно сказала Ирина, — Мне до твоей дочери нет никакого дела. У меня есть свой сын, о котором я должна думать. Убирайся! Ты ничего не получишь. А Никите я все объясню сама.
Максим ушел. Через какое-то время Ирину начала бомбить звонками Анна Романовна.
— Ирина, разве имущество дороже человеческой жизни? – пыталась давить на невестку Анна Романовна, — Разве квартира дороже жизни ребенка?
— Хватит манипуляций, Анна Романовна, — парировала Ирина, — Продавайте свою квартиру. Ведь речь идет о Вашей внучке.
Ирина уже все больше убеждалась, что бывший муж и свекровь настолько увлеклись гневом праведным, что потеряли всякую адекватность в оценке реальности.
На суде о разделе имущества Максим потребовал от теперь уже бывшей жены компенсировать ему вложения в их квартиру. Ирина спорить не стала, она знала, что за счет сдачи в аренду запасной недвижимости сможет набрать нужную сумму.
А вскоре после развода узнала, что Анне Романовне действительно пришлось продать квартиру. И они с Максимом ушли на съем.
Нельзя сказать, что Ирину совсем не мучила совесть. Мысли о совсем маленькой девочке, которая оказалась в беде, сжимали ее женское сердце. Но вопрос был в принципе. Максим ее обманывал неоднократно, и когда изменил, и когда у него на стороне появилась дочь, и когда начал качать права на вторую квартиру.
Чувства боли, разочарования и омерзения напрочь вытесняли все зачатки милосердия. Ирина твердо для себя решила, что никаких справок о жизни бывшего муж наводить не будет. Мучиться угрызениями совести, в случае чего, она не хотела.
