Может быть и к лучшему, что цензоры заставили режиссер Владимира Меньшова сократить несколько сцен в фильме «Москва слезам не верит».
Сцены занятные, но от уменьшения их хронометража это кино ничего не потеряло. Вряд ли кто-то поспорит с тем, что фильм гармоничен и интересен.
Прежде всего, цензоры попросили режиссера сократить несколько щекотливых сцен. Так, например, существенно сократили эпизод, в котором Рудик гостил у дочери профессора Катерины. Она обрывается на словах героини «Не надо».
Также в одной из сцен героиня Веры Алентовой принимает душ, и Меньшов довольно подробно показал эту сцену, что в советском кино было неприемлемо. Сократили ровно половину сцены.
Обидно, что роль Олега Табакова тоже сократили, особенно ту часть, где он встречается в квартире с героиней Алентовой. Эту сцена на киностудии назвали аморальной, и, побоявшись испугать зрителей, ее сократили.
Меньшов снял для киноленты эпизод, в котором хоккеист Гурин в исполнении Александра Фатюшина вновь взялся за старое, то есть за алкоголь. Он приходит к бывшей супруге и просит денег на бутылку.
Но в Госкино режиссера поправили – не может советский спортсмен дважды оступиться. Поэтому зрители думают, что его история завершилась благополучно.
Ну и, наконец, мужской разговор Гоши и Николая. Есть в этом разговоре фраза «стабильности нет» в ответ на вопрос: что происходит в мире, ушла в народ. А ведь было еще и обсуждение конкретных новостей.
Например, о том, что злоумышленники захватили борт «Эйр Франс». Но в Госкино посчитали, что эта новость может испортить отношения СССР с авиакомпанией, и сначала убрали ее, а потом и все остальные.
