Архип допоздна засиживался в лаборатории, без конца переливая какие-то жидкости из пробирки в пробирку и исследуя сыпучие порошки.
Он верил в то, что его кропотливая работа вскоре принесет свои плоды, и он наконец, сможет показать обществу свой «продукт», выделенный из корней редкого растения.
Энтузиазм, с которым сорокалетний ученый углубился в работу, не позволял мужчине замечать заинтересованных взглядов молоденькой уборщицы Софьи, появившейся в институте совсем недавно.
Архип, подгоняемый мечтой о скором результате, не замечал, того, как Софья, забыв о своей работе, стоит часами, в его кабинете, оперевшись на швабру и сверлит его спину глазами.
Наконец, в один из вечеров девушка набралась храбрости и заявила:
— Архип Глебович, что-то вы сидите, и сидите на одном месте с самого утра.
Может быть, чаю попьем? Я с собой электрочайник случайно принесла. И домашние колбаски.
Услышав про колбаски, мужчина оторвался от своего занятия и встал из-за стола.
— Чай, это хорошо. С колбасками, говорите? Грех от такого угощения отказываться.
Обрадованная уборщица схватила трясущимися руками свой рюкзак и выудила из него сначала чайник, а потом контейнер, в котором лежало вкусное угощение.
— Вот, вчера мать привезла мне из деревни домашний фарш, я накрутила колбасок с салом и запекла.
Засияв, девушка поставила контейнер с едой на стол.
— Так, так, — проговорил Архип, он привычно достал из кармана своего халата очки, которые только что убрал и надел их обратно.
Пока вода закипала в чайнике, мужчина внимательно осмотрел контейнер. Это оказался прозрачный пластиковый лоток с крышкой:
— Скажите пожалуйста, с какого времени контейнер с едой пролежал в вашем рюкзаке?
Софья неуверенно мямля, растерялась и пожала плечами:
— Ну, по всей видимости, с утра, а что?
— Хм. А крышка была также плотно закрыта, как сейчас?
— Ну… да, — испугалась девушка. — Вы думаете, за день уже всё скисло? Не должно. В раздевалке, где лежал рюкзак, было прохладно. Отопления ведь ещё не дали.
Архип Глебович боролся со своим сомнением:
— Понятно. В таком случае, давайте мы попьем… чай. Просто чай. А это, вы унесете домой.
Софья, потратившая вчера весь вечер на приготовление домашней колбасы, возмущено отобрала у ученого лоток с едой.
Архип понял её намерение по хмуро сведенным на переносице бровям.
— О, нет, не открывайте! — громко закричал он, взмахнув руками и даже отбежал подальше, зажимая нос платком.
Тем временем Софья открыла злополучный лоток, подергала ноздрями и сказала:
— Да нормально пахнет. Ой, да вы городские, воображаете о себе невесть что. Не хотите пробовать — не надо, сама съем.
С громким стуком женщина поставила лоток на стол и принялась разливать по чашкам чай.
Архип несмело подошел к столу.
Горячий чай приятно согревал изнутри, меняя настроение. Архип покосился на девушку, увлеченно жующую колбасу.
— Говядина? — переспросил он.
— Угумс, — не отрываясь от еды, кивнула головой Софья.
— Выглядит аппетитно. И не пахнет. Вернее, пахнет хорошо.
Рот Архипа наполнился слюной. Организму ведь, не объяснишь нюансы.
Невесело вздохнув, мужчина отчеканил:
— Вообще-то, температура в вашей раздевалке, согласно нормативным актам, не должна превышать двадцати двух градусов, а это значит, теоретически, никакие микроорганизмы…
Софья повернулась к нему.
— Что? — перебила она его на полуслове.
Архип заметил, что по её круглому подбородку стекла капелька жира. И на носу ещё блеснуло пятно жира тоже.
Мысли в голове Архипа хаотично заметались:
«Поди наваристо. А пахнет то как! Эх, зря я наговорил всякого».
«Ну прекрати, Архип. Знаешь ведь, чем чревато поглощать еду, хранившуюся непонятно как. И не проверенную СанПином. Да и по девушке видно, что интеллектом не обременена. Вряд ли она озадачивалась важностью температурного хранения продукта!»
Так, мысленно уговаривая себя, мужчина удрученно пил пустой чай, в то время как в его желудке начиналась буря. Точнее, бурчание.
А потом, произошло нечто неподвластное Архипу. Невообразимо ужасное! Помутнение сознания.
Рука Архипа самопроизвольно потянулась за едой. Нежная оболочка колбаски лопнула в его зубах.
— М-м, потрясающе. Кто это готовил?..
— Говорю же, я, — покраснела Софья.
Архип ел и ел, прикрывая глаза в гастрономическом экстазе.
— У меня нет слов.
Софья обрадовалась, поспешно вытерла подолом своего рабочего халата рот, а затем и слёзы с глаз.
— Ну вот. Распробовали наконец. А то, понимаете ли, «прокисло»! А ведь я разбираюсь, потому что готовлю с малых лет.
В знак благодарности за сытный ужин, Архип Глебович навязался проводить Софью до автобусной остановки.
Разговорились. Оказалось, Софье всего двадцать три года стукнуло.
Ну очень уж молода.
Можно сказать, в дочери годится. На остановке стояли добрых десять минут, нужной маршрутки не было.
— А хотите, я завтра печенье принесу, — смущаясь, улыбнулась девушка. — Домашнее, я сама его пеку. В магазине не покупаю. Вы какое больше любите, морковное, или из творога?
— Я любое люблю.
— Тогда два вида принесу.
Невероятно, но Архип стал с нетерпением ждать завтрашнего дня.
И даже как-то позабыл про свои расчеты и формулы. А сон какой стыдный ему приснился: в его сновидении Сонечка раздевалась, стягивая рубашку со своего сахарного плечика.
Архип проснулся с горящими щеками.
— Ну надо же. Я сорок лет прожил, ни разу на женщин не заглядывался, и нате вам, будто сглазил кто.
Часть 2
Перед встречей с будущими родственниками Архип конечно волновался. Пока такси везло их по ухабам, он, сняв шапку, старательно приглаживал на своей голове редкие волосы, стараясь прикрыть жидкими прядками обозначившуюся лысину на макушке.
Еще вчера Соня, расположив голову Архипа на своем бедре, аккуратно выщипала все его седые волосы пинцетом.
Архип тщательно побрился, приоделся, в деловой костюм, поддел галстук, надушился.
Соня прижалась щекой к щеке Архипа и зажмурилась, словно ласковая кошка.
— Ты им понравишься, — постаралась она его приободрить. — У меня мама понятливая. А отчим вообще добрый, всегда со всеми соглашается.
— Сколько лет твоей матери?
— Сорок пять.
— Ну вот. А мне уже целых сорок лет. Думаешь, она одобрит меня?
— Глупый, куда же денется? А будет против, то совру, будто бы жду ребенка от тебя.
— Не стоит начинать совместную жизнь с таких крайностей, — испугался Архип.
Наконец, доехали. Архип вышел из машины и тут-же схватился за свою шапку, в которую вцепился ветер, угрожая сорвать и швырнуть в темную неизвестность.
Стояла зима. В городе, где Архип жил, отродясь таких огромных сугробов как здесь, не было.
Пока Архип озирался, Софья рассчиталась с водителем, легко выпрыгнула из автомобиля и схватив в руки сумки, свои и Архиповы, пошла к дому.
Такие дома Архип видел лишь на картинках. Ветхий, с покатой кривой крышей из старого шифера, и печной трубой, на конце которой красовался перевернутый чугунный горшок.
Глухой скрип тяжелой двери, обшитой ватным одеялом, скрипучие дощатые половицы, накрытые самодельными ковриками, кривые убогие стены внутри самого дома, щедро зашпаклеванные слоями известки, показались Архипу нереальностью.
«Бог мой, что за лачуга и как можно жить в таком неблагополучном месте?» — ужаснулся он.
Он все еще не верил, что Сонечка привела его в столь ущербное место. Нет, наверное это какой-нибудь гостевой домик, или даже охотничья или рыбацкая будка, он слышал о таких.
Ведь жить в таком домике невозможно, того и гляди сдует ветром крышу.
Но когда Соня шепотом попросила его разуться, а потом втолкнула его в единственную махонькую комнату, он понял, что девушка не шутит.
Посреди зала стояла женщина, облаченная в байковый халат.
— Здравствуйте, мама. Это Архип, мой жених. Ну помните, я вам рассказывала о нём, когда звонила.
От женщины веяло холодом.
— Здрасьте, — процедила она и смерила гостя внимательным взглядом с ног до головы.
Тон её голоса не предвещал ничего хорошего.
— Ты шутишь наверное, дочка? Вам сколько лет?
Архип разнервничался.
— Во-первых, позвольте представиться. Меня зовут Архип, мы с вашей дочерью, Софьей, работаем вместе.
— Я спрашиваю, сколько вам лет?! — громыхнул на весь дом голос женщины.
— Мне сорок лет.
— А моей девочке двадцать три! Да вы старше её на пропасть лет!
— По-по-послушайте пожалуйста, прежде, — еще больше разволновался Архип. Он принялся торопливо:
— Да, я старше, но вашу Соню полюбил. Я не обижу её, у меня есть работа, квартира в городе. Загородный дом.
— А машины у вас нету!
— Да, потому что я немного слеповат. И не могу водить. Но купить машину не проблема, я… я могу выучить Сонечку водить машину, раз это так для вас принципиально…
— Ещё чего! — снова вскричала мама Сони, — я все поняла! Решили сделать из моей глупой дочери прислугу! А не забылись ли вы? Крепостное право давным-давно отменили!
— Ну что вы такое говорите! — горестно вздохнул Архип. — Послушайте меня, я хочу на вашей Соне жениться! А потом венчаться в церкви, завести парочку детей… Уверяю вас, с моей стороны всё будет предельно честно!
Из-за печи выплыл улыбчивый мужчина. На вид ему было около тридцати лет.
— Добрый вечер, рад с вами познакомиться, наслышан, — очаровательно улыбнулся он.
Это был отчим Сони. Выглядел он отлично: худощав, красив, на смуглом, по-девичьи нежном лице горели глаза и выделялись пухлые губы.
Черные кудри вились на его голове. Ворот рубахи был приоткрыт, Архип не смог не отметить про себя того факта, что стоявший перед ним мужчина был хорош собой. Молодой крепкий жеребец.
— Андрюша, можешь перед ним не лебезить. Я не отдам свою дочь замуж за этого старого прохвоста!
Софья ахнула:
— Мама, что вы такое говорите?! Разве можно так с гостями обращаться? Я ухожу с ним.
— Не пущу!
Разворачивалась крупная семейная драма-ссора, которой Архипу очень хотелось избежать.
Он потихоньку расцепил пальцы Сони, вцепившиеся в его ладонь и попытался уйти.
— Сонечка, прости. В таком случае, давай простимся. Я идти наперекор твоей матери не могу.
— А она может издеваться надо мной? — закричала Соня. — Она может приводить в дом любовника, который годится ей чуть ли не в сыновья? А потом выгонять меня из дома, чтобы я не мешала ей любиться с ним?
— Не груби матери, девчонка! — закричал Андрей.
— Закрой свой рот! — ещё громче закричала на Соню мать.
Начался сыр-бор.
Архип, вжав в голову в плечи, двинулся к двери. Мимо него пролетела табуретка.
«Спаси и сохрани!» — пришли на ум слова, которые Архип твердил, выпрыгивая из негостеприимного дома.
Он выбежал сначала на крыльцо, потом за ворота, потом безуспешно обежал пол-деревни, в поисках машин такси, или какого-нибудь вокзала.
Стресс, который он пережил, давил на грудь, наверняка давление подскочило.
«Далась мне эта женитьба», — вздрогнул он, обходя деревню в поисках хоть чего-нибудь. — «Сидел бы сейчас в своей теплой лаборатории, занимался работой. Нет, надо же было согласиться на этот квест!»
Достав из кармана сотовый телефон, Архип потыкал в него, поняв, что здесь не ловит связь.
Немного устав, он вернулся к дому, из которого убегал. (Он узнал его по старому обожженному горшку на печной трубе).
Он подошел к крыльцу и к своему удивлению отметил, что в доме тихо, никто уже не кричит.
Скрипнула дверь и на улицу вышла Соня, держа сумки в руках.
— Архипушка, ты здесь? — протянула она. — Родной мой, любимый, я так боялась, что ты убёг.
— Да мне стало воздуха не хватать. Вот, вышел подышать, — немного приврал он.
— Раз мать не хочет меня благословить на брак, то я от неё ухожу, — заявила София.
Архип молчал. Ботинки его оказались неподходящими для столь суровых мест, тонкий мех совсем не грел ноги, и мужчина принялся на снегу притопывать, а затем плясать.
Казалось, что пальцы превратились в ледышки. Тут как говорится, совсем не до любви.
Да и вообще, Архип уже жалел, что связался с Софьей. А так ли она ему нужна?
Тем более, с такой неадекватной родней?
Мать Софьи вышла на крыльцо. Она накинула на свои плечи тулуп, ноги вдела в валенки и возвышалась гордая, на крыльце.
Ну чисто боярыня.
— Раз ты меня не чтишь, дочь, то скатертью дорога, — изрекла она. — Теперь — он, в ответе за тебя.
Софья кивнула головой:
— Лучше уж с ним, чем с вами, мама. Архип прекрасный человек! Вы только вызовите нам такси.
— Еще чего. Я же сказала, теперь он — в ответе за тебя. Так что «сами-сами» и не рассчитывай больше на меня.
Соня беспомощно ткнула Архипа кулачком в бок:
— Миленький, сделай что-нибудь.
Архип, который вымерз наполовину и теперь даже начинал хрустеть, собрал в себе последние силы и сказал:
— Так связь не ловит, я же не бог. Сбегай к соседям, попроси вызвать такси.
Впервые Архип оказался в столь непредсказуемой и ужасной ситуации. Его ноги от страха и холода подкосились и он, хватая воздух ртом, упал.
— Что с тобой?! — истошно, на всю деревню, закричала Софья, внося ещё больше дискомфорта. Архип вяло пошевелил языком:
— Что-то голова закружилась. Вот не думал, что смертушку свою здесь найду. Домой хочу.
— Не-ет! — закричала белугой Соня. Архипу казалось, что перед ним разверзся ад.
Архип плохо соображал, но когда прибывшая откуда-то фельдшер воткнула ему укол, начал приходить в себя, возвращаясь в реальность.
Чуда не произошло, он оглядел неровный потолок, стены, замазанные известкой и вздрогнул, пытаясь приподняться со скрипучего дивана и сбросить с себя плед.
— Не вставайте, — пресекла его действия медработник, — вам надо полежать хотя бы полчаса.
— Что со мной? — простонал Архип.
— Гипертонический криз. Давление подскочило. Вам нервничать нельзя.
— А-а… Так я никогда и не нервничал… до этого дня…
Перед глазами Архипа появилось неприятное лицо будущей тёщи:
— Еще и больной! — кривилось оно.
— Мама, отойдите! — ввязалась Соня.
Девушка принесла ему горячий чай, принялась поить с ложечки.
Фельдшер собиралась уходить. Архип её попросил:
— Извините, вы можете меня с собой забрать?
— Куда?
— Ну, вы разве не на «скорой» приехали?
— Нет. Я живу в этой деревне и работаю здесь.
Соня убрала в сторону чай и заглянула любимому в глаза:
— Ты что, собрался уезжать? Уже не нужно, мы с мамой пришли к договоренности. Она простила нас.
Архип, который уже расхотел жениться, боялся посмотреть в Сонины глаза.
«Ну это вы между собой решили, а у меня свое собственное мнение есть. Если выберусь отсюда живым, сбегу. И никог-да больше даже на пушечный выстрел к женщинам не подойду.»
Архип Глебович закончил работу и встав из-за стола, поинтересовался у лаборантки:
— Так, я всё. Заканчивайте и вы, я предупреждал вас об этом полчаса назад. Я закрываю лабораторию и ухожу.
Лаборантка, скромная женщина тридцати двух лет, густо покраснела, поправив на лице очки.
— Я пирог принесла. Может быть, чайку попьем?
— Нет! — торопливо выкрикнул мужчина. — Какой может быть чай на рабочем месте?! Мы сюда работать приходим, а не чаи гонять!
— Так рабочее время давно же вышло, — улыбнулась девушка.
— Идите домой! — вскричал мужчина.
Улыбка погасла на лице лаборантки, девушка встала из-за стола и собрав вещи, ушла.
— Псих, — обдала она его шепотком, уходя.
Архип выдохнул и закрыл дверь ключом.
Он поспешил домой.
Прибыл вовремя, когда часы показывали восемь вечера.
Софья открыла ему дверь, услышав звук открывающегося замка.
— Добрый вечер Архип Глебович.
— Что на ужин? — не глядя на прелестницу, спросил он.
— Густой суп из утки и вареники с картошкой.
— Отлично. Я очень проголодался. Запиши там в блокнотик, сколько я тебе должен за продукты. Ну и в конце месяца прибавлю эту сумму к твоей зарплате.
Архип разулся, разделся, помыл руки и прошел в кухню, где его ждал ужин.
Соня топталась около него:
— Архип, ты всё ещё злишься на мою мать? Она ведь уже призналась тебе во всем. Она просто испугалась, что ты, такой богатый уважаемый человек, учёный, без пяти минут профессор, не захочешь всерьез жениться на мне.
Вот она и решила по-свойски «цену мне набить». Ну глупая женщина, что с неё возьмёшь. Пошутили мы! А я до сих пор тебя люблю.
Архип слушал девушку, помешивая ложкой суп. Ему что-то мешало наслаждаться едой.
— Или ты испугался нашей семейной ссоры? Так это ж ерунда. Зато не скучно живётся, мы сотни раз так ругались, мирились… Ну да, малость перегнули палку, но что не так?..
Архип встал, обхватил Сонечку за плечи и выпроводил её сначала в коридор, а затем и за дверь, сунув ей в руки все её вещи.
— Уже поздно, иди домой. Завтра можешь не приходить, я поем на ужин вареники, а вот послезавтра жду.
Закрыв перед заплаканной девушкой дверь, Архип вернулся в кухню и принялся есть.
