Несмотря на то, что фильм «Первоклассница» (1948) – это дидактический рассказ о неидеальной девочке Марусе, которая к финалу исправляется, это, прежде всего, прекрасный образец послевоенной сталинской эстетики. С первых же кадров мы попадаем в залы с колоннами, в ампирные рекреации, в кабинеты с высоченными потолками. Маруся Орлова приходит записываться в школу и встречает подтянутых …гимназических наставниц с дворянской выправкой.
Никакой «пролетарской культуры» в сталинском СССР не было – наигравшись после Революции с экспериментами и авангардными течениями, советский мир плавно развернулся в сторону имперского величия. Уже во второй половине 1930-х искоренили и школы-коммуны, и школы-лаборатории, и всякие «бригадные методы обучения» с Дальтон-планами. Пришли дамы в строгих платьях и принялись учить по-старому, как при царе-батюшке и царице-матушке.
В 1943 году вернули раздельное обучение – девочки налево / мальчики направо, а после войны вся детвора переоделась в ту самую, ненавистную «прогрессивным гимназистам» форму – с фуражками, ремнями, фартуками, воротничками и прочей лепотой. Впрочем, и штатским служащим (связистам, энергетикам, геологам и некоторым другим) вернули мундиры, как при Романовых. В фильме нет коммуналок – у главгероини большая и главное – отдельная квартира. Показан шикарный дом.
Обязательная новогодняя ёлка. Девочки – все гладкие, хорошенькие, чистые – даже, когда испачканы следами уличной драки с мальчиком! Чинно-благородная учительница Анна Ивановна, сыгранная гранд-дамой советского кино Тамарой Макаровой. Повествование – размеренное. Экшн появляется лишь к финалу, где первоклассницы попадают в лес, а вся Москва (такое чувство, что именно вся!) их ищет. Основной смысл этой небольшой (чуть более часа) киноленты – исправление и становление.
Возникает вопрос: а что было в реале? Судя по тому, что я слышала от мамы и – судя по её фотографиям, всё было примерно так же. Те же отглаженные фартуки и ленты; педагоги с аристократическими манерами и длинными пальцами, нравоучения и чистописание, колонны и балюстрады. Когда я прочитала цикл Людмилы Улицкой «Девочки», я изумилась той …грязи, которая буквально сочилась из каждой строчки. То ли знаменитой писательнице не повезло в детстве и – с детством, то ли …повезло моей маме.
Или действительно все видят по-разному. И – разное. Мне рассказывалось, как девочки устраивали школьные спектакли, участвовали в сборе металлолома, шили и вышивали на уроках домоводства, ходили в Лефортовский парк – собирать листья для гербария (похожий момент есть и в фильме), приглашали друг друга в гости – и танцевали под звуки фортепиано, ибо кто-нибудь непременно владел искусством музицирования, собирали открытки с актёрами, ходили всем классом в театр, прыгали со скакалкой – кто больше.
В общем, всё, как в тогдашних фильмах и книжках. И с мальчиками, которые учились в соседней школе – слегка общались, чтобы потом, в середине 1950-х – сделаться одноклассниками. Уже после смерти вождя возникла идея совместного обучения и весь этот имперский дух был постепенно утрачен. Однако эпоха Оттепели породила не менее чудесные тенденции – романтику, дружбу, дорогу, открытость. Но это уже совсем другая история. А маленькая «Первоклассница» до сих пор очаровывает…
