Да, разумеется, здесь — тема любви мужчины и женщины, а также сложных внутрисемейных отношений двух сестёр Олсуфьевых – рационально-строгой Таечки и расхлябанно-доброй Илечки, но сегодня мне хочется поговорить о том фоне, на котором всё происходило.
А фон – просто замечательный во всех отношениях. Тут и возвышенность бытия, и унылость быта.
Всё, как в той реальности. Итак, излёт 1970-х – мода на книги, гуманитарные знания, аристократические корни (к слову, Олсуфьевы (или Алсуфьевы) – графская фамилия), русские древности, итальянский Ренессанс.
Две немолодые, образованные аристократки (а кто же они?) приезжают в старинный город, где старшая, Таисия собирается писать этюды.
Она – член союза художников — выставляется на экспозициях и ездит за рубеж в командировки. Любит Джотто, о чём говорит как бы между делом.
Её младшая сестрица Иллария трудится на дому – делает чертежи для технических изданий, а заодно прислуживает более успешной Таисии.
Фоном звучит «Под музыку Вивальди» в исполнении супругов Никитиных – этакий гимн позднесоветской благости,
…когда интеллектуалы получили право на эстетную расслабленность и даже социальную пассивность. Не хочешь быть комиссаром? Не будь.
Лояльность — наше всё. Более того, я даже не уверена, что востребованная Олсуфьева-старшая – член КПСС.
Но! Эти крутые девочки-мажорки (точнее – тётушки) сталкиваются с неудобствами тогдашней экономики и сервиса.
Ручку для чемодана …не чинят в будке с вывеской «Ремонт сумок» — не подвезли тех самых ручек, и получение обычной услуги превращается в квест, причём не особо дешёвый по итогам.
Ручку приделывает …часовщик, берущий за этот «великий фокус» целых четыре рубля. Мадам Олсуфьевых не хотят селить в гостиницу, хотя Таисия забронировала номер.
В результате им уступает своё место инженер Мешков, приехавший в командировку.
Потом художницу и её сестрицу-фрейлину выставляют с вещами — в город приехали иностранцы.
Этот мотив тогда обыгрывался во многих сюжетах: любой заграничный гость для обслуги был чем-то, вроде небожителя, а советские граждане считались вторым сортом.
Диалог о разбавленной сметане – ещё одна «шпилька». Молока не завезли, вот и не разбавили, а потому берите смело.
Все представители персонала – от гостиничной администраторши и часовщика-деляги до нагло-душевной (!) проводницы и девицы в справочной кабинке ведут себя агрессивно, исключая мужчину-парикмахера, который единственный любит своих клиенток, а потому выглядит, как инопланетянин.
Я, хотя, была ребёнком, всё это помню – и эстетику, и очереди, и походы с мамой в Кусково, где стояли девочки-мальчики с этюдниками, и нахальных кассирш (хотя, могу точно сказать, что бывали разные), и дивную классическую музыку по радио, и невозможность пойти и купить какую-нибудь модную попсу,…
…и статьи о Джотто в обычном – не художественном – журнале для работяг, и всё то же вынужденное доставание, добывание альбомов по искусству – просто так они не лежали на прилавках.
Вопрос: чего было больше? На мой взгляд, хорошего, что мы и видим в этой потрясающей кинокартине.
