Если верить общепринятой версии, то история песни началась в 1946 году. Именно тогда её написал и исполнил на этапе в карельский ГУЛАГ 18-летний осуждённый Николай Ивановский. Через десятилетия авторитетный зэк завязал со своим криминальным прошлым и затем много лет проработал на «Ленфильме», дослужившись до должности главного осветителя киностудии.
На праздниках и застолья в гостьях у Ивановского побывали многие наши кинозвёзды, которые были свидетелями того, как он брал гитару и исполнял свои песни, в том числе и «Паровоз». Также они слышали, как Николай очень убедительно рассказывал о том, как родились слова и музыка к этой песне и как это было связано с его личными переживаниями.
Причем народный артист СССР Игорь Владимиров, авторитетнейший человек в мире театра и кино, утверждал, что впервые услышал эту историю и саму песню от Николая Ивановского еще задолго до появления фильма Гайдая.
Также достоверно известно, что эту песню Леониду Гайдаю предложил Юрий Никулин. Об этом заявил сам Леонид Иович. В конце 80-х на телепередаче «Кинопанорама» он подробно рассказал о том, как попросил Никулина подобрать для той сцены какую-нибудь «приблатнённую» и в тоже время жалобную песню. Никулин из своей знаменитой тетради напел ему несколько, и Гайдай сам выбрал песню о паровозе.
Позже Юрий Владимирович подтвердил эту версию и добавил, что из песни пришлось убрать несколько куплетов с тюремным «жаргоном», которые бы киноцензура не пропустила. А песню он впервые услышал в первые годы после войны в исполнении неизвестного инвалида-попрошайки на вокзале.
В целом, это не противоречит утверждению Ивановского, что песню сразу после войны написал именно он. В то время такие мелодии сразу подхватывались народом и распространялись очень быстро.
Но есть и другая версия появления этой песни от не менее авторитетного человека как в музыкальной, так и в уголовной среде. Известный музыкант, публицист, писатель и педагог, а также бывший «вор в законе» Генрих Соломонович Сечкин утверждал, что эту песню (стихи и музыку) написал именно он.
По его информации, песню он написал во время отбывания своего первого заключения в 1948 году, когда ему было всего 16 лет. А сюжет этой песни описывает реальные события его юности, когда он собирался покончить жить самоубийством и лёг на рельсы перед приближающимся поездом.
И смысл слов: «Я к маменьке родной с последним приветом спешу показаться на глаза», это обращение к своей покойной матери, которая умерла за два года до этого. Он очень любил мать, а после её смерти стал беспризорником, попал в дурную компанию, которая и привела его на скамью подсудимых.
Позже, после третьей судимости, в 1956 году Генрих Сечкин завязал с криминальным прошлым, пошел работать слесарем на завод и параллельно окончил вечернюю музыкальную школу по классу гитары.
Затем он работал гитаристом в разных оркестрах, выступал сольно, получил как артист первую категорию, организовал музыкальный ансамбль гитаристов, через который прошли многие молодые талантливые ребята, в том числе Константин Никольский.
Уже на склоне лет преподавал игру на гитаре в Государственном училище циркового и эстрадного искусства. Сечкин всегда и везде говорил, что автором этой песни является именно он.
Но историки считают, что песня написана на много лет раньше, чем утверждали Ивановский и Сечкин. А доказательством служат слова самой песни, где просят кондуктора «нажать на тормоза». Дело в том, что двадцатом веке железнодорожный кондуктор не мог управлять тормозами, так как у него были уже совсем другие обязанности.
А вот в первой половине девятнадцатого века на каждом железнодорожном поезде действительно был специальный тормозной кондуктор, это человек, в обязанности которого входило через специальный механизм управлять тормозами, снижать скорость поезда на спусках и останавливать его на станциях.
Надобность в таком отдельном кондукторе отпала в конце девятнадцатого века, после появления на поездах пневматических тормозов. Ивановский и Сечкин, которые жили через сто лет после этого, вряд ли могли знать о таких «тормозных кондукторах». То есть, как минимум, они не могли быть авторами этих слов.
Подтверждением этого может служить и то, что известная исполнительница и собирательница народного фольклора Жанна Бичевская имеет в своем репертуаре песню «Вот тронулся поезд», которой уже очень много лет.
Не надо быть специалистом в музыке, чтобы заметить, что мелодия этой песни почти полностью совпадает с мелодией песни «Постой, паровоз», а её слова не дают усомниться в том, что эти песни являются «близкими родственницами». Вот полный текст песни из репертуара Бичевской:
Вот тронулся поезд в далёкую сторонку –
Кондуктор, нажми на тормоза
Я к маменьке родной с прощальным поклоном
Спешу показаться на глаза.
Летит паровоз по долинам и взгорьям,
Летит он неведомо куда,
Я к маменьке родной заеду ненадолго,
А срок мне представлен на три дня.
Прости меня, мама,
Прости, дорогая! –
Вот всё, что я маме скажу.
Теперь я не знаю, в которую минуту
Я буйную голову сложу.
Не жить тебе, мама, ни с сыном, ни с внучкой,
Не жить со снохою молодой!
Осталась мне доля – семьёй моей стали
Лишь шашка да конь вороной.
Прости меня, мама, прости, дорогая! –
Вот всё, что я маме скажу.
Теперь я не знаю, в каком диком крае
Я буйную голову сложу.
Укрой меня, мама, молитвой с любовью,
А я за тебя помолюсь.
Прости меня, мама, спаси меня, Боже,
А может, я к маме вернусь.
Из этих слов понятно, что речь идет о царских временах и о молодом парне, которого призвали на воинскую службу.
Хорошо известно, что Бичевская никогда не интересовалась блатными песнями и вообще тюремным фольклором. Поэтому можно предположить, что эту старую солдатскую (казацкую) песню «блатные» перепели на свой лад. И произошло это, возможно еще в дореволюционные годы. Ну а потом такая песня уже жила своей самостоятельной судьбой.
Поэтому можно смело утверждать, что авторство Николая Ивановского или Генриха Сечкина, это всего лишь красивые легенды, придуманные ими самими.
