Многие из тех, кто читал роман или смотрел фильмы по нему, задаются вполне справедливым вопросом: как Атос мог не замечать клейма у своей жены? Тем более на плече. Он что, не спал с ней?
Это вопрос, конечно, интересный, как говаривал один мегапопулярный в СССР комик. В самом деле — после свадьбы прошло какое-то время. Какое именно — неизвестно. Но мы знаем, что достаточное для того, чтобы графиня вошла в роль хозяйки земель своего мужа:
Он взял ее в свой замок, и она сделалась самою важною дамой провинции, и надо отдать ей справедливость, она превосходно держала себя в этом положении.
Клеймо он обнаружил случайно, когда новоиспеченная графиня во время охоты упала с лошади и потеряла сознание. Граф режет на ней платье, но платье с плеч ползет само, а там — ну нифигa себе! — клеймо.
Спрашивается, что, Атос ни разу не видел свою жену обнаженной?
А вот представьте себе — мог и не видеть!
Вариантов тут может быть несколько.
Первый. Наиболее вероятный. Если вы помните, в романе сказано, что миледи предпочитала предаваться любви в полной темноте. Собственно, почему бы и нет? «Ах, милый, я вся такая чистая и невинная, я стесняюсь, я никогда не видела мужского «о-го-го», мне страшно, давай сделаем это в темноте». Ну мало ли, прихоть такая была у девицы. Тем более что внешне она была сущим ангелочком. Атос жену любил, почему бы не пойти ей навстречу? Ему, небось, еще и приятно было, что его жена такая целомудренная.
Второй. Маловероятный, но не невозможный. Да, у них еще ничего не было. В те времена с этим не торопились, и консумация брака в зависимости от обстоятельств запросто могла случиться через несколько месяцев, а то и лет после его заключения. Судя по рассказу Атоса, времени после свадьбы прошло не очень много, вряд ли больше пары месяцев. «Милый, я устала». «Дорогой, извини, у меня болит голова». «Граф, простите, я не могу вас принять на этой неделе». Женщины знают тысячи уловок избежать близости. А там, возможно, была запланирована скоропостижная кончина графа от какой-нибудь неприятности, и тайна юной прелестницы так и осталась бы тайной.
Третий. Тоже вполне себе вероятный. В те времена считалось грехом обнажаться полностью перед кем бы то ни было. Особенно у высшего сословия. При всеобщей распущенности нравов предстать голым перед взглядом другого человека — ни боже мой. Ужас-ужас. Прямиком в ад. Даже ванны принимали в сорочках. И если вы в фильме видите, что какая-нибудь маркиза или какой-нибудь герцог лезет в ванну в рубашке, то это не актер стесняется, а дань исторической реальности. В более-менее состоятельных семьях у супругов были раздельные спальни. Чем состоятельней, тем раздельней. У представителей высшего сословия вообще могли быть разные флигели, а встречались супруги только за столом. При этом муж имел право входить в покои жены в любое время, а жена могла явиться в покои мужа только в крайних случаях — пожар там или гугеноты наступают. В своей кровати мужчина или женщина могли спать обнаженными — никто же не видит. Или в ночной сорочке типа вот такой:
Рубахи были до пола. Чем богаче была семья, тем больше кружев, вышивки и рюшек использовали. И в то время мужу с женой было неприлично предаваться страсти «где застукало». Низзя. Грех. Поэтому, если супруг намеревался сделать визит в покои жены для отдания супружеского долга, он предупреждал ее об этом заранее, допустим за ужином, а лучше за обедом, чтобы благочестивая женщина могла приготовиться к этому волнующему событию. Облиться благовониями, соскрести грязь и плесень, а главное, надеть специальную «срамную» рубашку:
На фото женская льняная рубашка «для этого», XVII век, Франция. Надпись гласит: «Даст Бог, так и будет», что соответствует русскому выражению «На все воля Божья». Что характерно, у мужчин тоже были такие рубашки, только отверстия на них по понятным причинам были круглыми:
В такой рубашке не то что клеймо — любовника спрятать можно. Так что бедолага граф де ла Фер вполне мог не видеть клейма на плече у жены.
