Раз уж мы говорим о советских экранизациях пьес Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира, то хорошо бы вспомнить прекрасный фильм «Укрощение строптивой» (1961) режиссёра Сергея Колосова. Людмила Касаткина и Андрей Попов так играют свою любовь-ненависть, что аж искры летят. Этакие бестии – с гонором и холерическим темпераментом!
Весьма знаковый сюжет для Ренессанса – непокорная фемина, для укрощения которой нужен ещё более сильный да буйный кавалер. Да и сама королева Елизавета Тюдор – покровительница Шекспира — была из породы строптивых, не хотела замуж, дабы не потерять власть и (кто знает?) саму жизнь. А Петруччио ей так и не нашёлся.
К слову, мне наша экранизация нравится куда как больше, чем красочная феерия Франко Дзефирелли с Элизабет Тейлор и Ричардом Бёртоном. Да, западная лента роскошнее, однако, советская — …интеллигентнее и тоньше. В СССР к шекспировскому наследию относились, как к драгоценному сосуду, который не дай Бог – уронить.
Вот наши и не роняли, а несли гордо. Итак, у знатного падуанца Баптисты Минолы есть две дочери – злоречивая, непослушная Катарина и миленькая Бьянка. Все женихи стремятся к младшей сестрице – она так чарующа, тиха и благонравна. Вот будет жёнушка на славу. Катарина же распугивает всех мужчин – над каждым издевается, всем плюёт в душу.
При всём том, Катарина мечтает выйти замуж и даже рыдает: «Меня не переносите. Я вижу. / Она — ваш клад; достать ей надо мужа, / А я — босой пляши у них на свадьбе». Своенравная дева ждёт. Но – равного себе. Точнее, сильнейшего. Однако отец постановил, что пока он не выдаст замуж Катарину, пусть все кавалеры забудут о Бьянке.
И вот является Петруччио из Вероны – он и шпагой владеет, и словом. И чуть что – может двинуть по физиономии в случайной драке. Ему нужна невеста с приданым и без разницы, что она из себя представляет. Но они с первого взгляда влюбились друг в друга. В фильме отлично показано, как вспыхнули глаза у обоих.
Диалог на лестнице – это такая мощная волна эмоций, которую сыграть практически невозможно. Между Катариной и Петруччио – не просто громкий диалог двух строптивцев, но …эpoтическое напряжение. Вот это и есть тот самый c*кc, а не всяческая снулая «Эммануэль».
Катарина влюблена и – боится. Она впервые встретила того-настоящего. Касаткина великолепно играет это смятение – хочется-и-колется. Это как прыгнуть в омут. И она прыгает. А Петруччио её жестоко дрессирует – сейчас бы назвали это «абьюзом», а в XVI веке считалось вариантом нормы.
По результатам Кэт становится реально кошечкой (там игра слов – cat и Kate), а вот тихонькая Бьянка превращается в сварливую жёнушку. То есть её покладистость была лишь вуалью, скрывавшей подлинную суть. А как прекрасен монолог Катарины – голос Людмилы Касаткиной буквально обволакивает…
Да! Мне всегда очень нравилась и другая наша постановка – с Алисой Фрейндлих в образе строптивой Кэт. Этот ленинградский спектакль довольно часто показывали по телевидению в годы моего детства. Не знаю, почему, но мне этот вариант почему-то напоминал … «Бременских музыкантов» (1969), но у каждого свои ассоциации.
