Анна открыла окно и впустила в комнату свежий воздух. Квартира была просторной, светлой — досталась от бабушки несколько лет назад. Двушка в хорошем районе, с высокими потолками и большими окнами. Анна гордилась тем, что сумела сохранить её в порядке, обставить по своему вкусу.
Сергей, муж, благодарно принял предложение жить здесь после свадьбы. Это избавляло молодую семью от аренды, давало свободу и независимость. Анна всегда ощущала, что это её территория, где она устанавливает правила.
Со свекровью Марией Ивановной отношения складывались ровно и нейтрально. Виделись редко — по праздникам, на днях рождения. Обходились дежурными любезностями, не лезли друг другу в душу. Анне такой формат подходил.
Мария Ивановна работала бухгалтером в небольшой фирме. Жила одна — муж ушёл к другой много лет назад. Сын был для свекрови главным человеком в жизни. Звонила ему каждый день, спрашивала, как дела, что ел, как здоровье.
Сергей относился к матери с теплом, но без фанатизма. Помогал по мелочам, но жизнь строил с Анной. Баланс сохранялся.
Всё изменилось, когда Марию Ивановну неожиданно уволили. Фирма закрылась, работников распустили без предупреждения. Свекрови было за пятьдесят, найти новое место оказалось сложно.
После увольнения Мария Ивановна стала чаще звонить сыну. Жаловалась на жизнь, на несправедливость, на то, как тяжело одной. Анна старалась сохранять дистанцию, но понимала — ситуация изменилась.
— Сережа, мама опять плачет по телефону, — говорила Анна мужу. — Просит денег.
— Ну что делать? — вздыхал Сергей. — Она же одна. Работы нет.
— Мы сами не богатые.
— Знаю. Но помочь надо.
Сергей начал переводить матери деньги. Сначала понемногу — пять тысяч, десять. Потом больше. Анна молчала, считала семейный бюджет и видела, как расходы растут.
Прошёл год. Мария Ивановна так и не нашла работу. Говорила, что пыталась, но везде отказывали из-за возраста. Закрепилась в образе несчастной, обиженной жизнью женщины.
Регулярно звонила и рассказывала о трудностях — как её несправедливо уволили, как тяжело теперь жить на копейки, как она никому не нужна. Сергей переживал, помогал финансово. Анна молча наблюдала, как из их бюджета уходят деньги.
Терпение истончалось. Анна хотела отложить на отпуск, но денег не хватило. Планировала обновить мебель — тоже отложили. Каждый месяц по пятнадцать-двадцать тысяч уходили Марии Ивановне.
Однажды в субботу свекровь приехала в гости. Сказала — просто так, соскучилась. Анна встретила сдержанно, но без грубости. Накрыла стол — чай, печенье, бутерброды.
Мария Ивановна сидела на кухне, пила чай. Потом встала и начала ходить по комнатам. Рассматривала обстановку, трогала вещи, заглядывала в шкафы.
— Красиво у вас, — заметила свекровь. — Уютно.
— Спасибо, — кивнула Анна.
Мария Ивановна открыла шкаф с одеждой Анны. Платья, блузки, костюмы — всё аккуратно развешано, ухожено.
— Сколько у тебя вещей, — протянула свекровь. — Я себе уже год ничего не покупаю.
Анна почувствовала неловкость. У неё действительно было много одежды.
— Да, есть немного, — буркнула Анна.
— Немного? — Мария Ивановна потрогала платье. — Тут на целый магазин хватит. А я хожу в одном и том же.
Свекровь вздохнула тяжело и закрыла шкаф. Села обратно на кухню. Анна стояла у стены, чувствуя себя виноватой. Будто должна оправдываться за то, что у неё всё в порядке.
После ухода Марии Ивановны Анна думала о разговоре. Свекрови правда тяжело. Денег мало, одежда старая. А у Анны столько вещей, что часть даже не носит.
Стало по-человечески жалко. Мария Ивановна, какая бы она ни была, всё-таки мать Сергея. Страдает. Может, стоит помочь?
Идея с одеждой показалась правильной. Анна решила перебрать гардероб, отдать свекрови то, что сама уже не носит. Вещи хорошие, качественные. Мария Ивановна обрадуется.
Следующую неделю Анна посвятила разбору шкафов. Доставала платья, кофты, блузки, юбки, костюмы. Смотрела, что в хорошем состоянии. Откладывала в отдельную стопку.
— Что ты делаешь? — спросил Сергей, заглянув в комнату.
— Вещи собираю для твоей мамы, — ответила Анна. — Хочу ей отдать.
— Серьёзно? — муж удивился. — Это очень хорошо с твоей стороны.
— Ну, ей же нечего носить. А у меня столько всего.
Сергей обнял жену.
— Спасибо. Мама обрадуется.
Анна аккуратно сложила вещи в большой пакет. Получилось много — штук двадцать: платья, блузки, даже пара пальто. Всё чистое, целое, некоторые вещи вообще не ношенные.
В выходные Анна с Сергеем поехали к Марии Ивановне. Пакет с одеждой лежал на заднем сиденье. Анна настроилась на приятный визит, представляла, как свекровь обрадуется подарку.
— Думаешь, ей понравится? — спросила жена мужа.
— Конечно, — кивнул Сергей. — Ты же столько хороших вещей отобрала.
Приехали. Мария Ивановна открыла дверь, впустила в квартиру. Анна поставила пакет на стул.
— Мы тут кое-что привезли, — с улыбкой сказала Анна. — Для вас.
— Что это? — свекровь подошла.
— Одежда, — объяснила Анна. — Я перебрала свои вещи, решила вам отдать. Всё в хорошем состоянии, некоторые совсем новые.
Мария Ивановна открыла пакет, достала платье. Посмотрела, покрутила в руках. Достала блузку. Ещё одну. Лицо свекрови мрачнело с каждой вещью.
Анна стояла, ожидая благодарности. Готовилась услышать тёплые слова, может, даже объятия.
Вместо этого Мария Ивановна швырнула пакет обратно на стул.
— Эти тряпки даже на дачу не наденешь! — процедила свекровь.
Анна замерла. Внутри всё оборвалось. Слова ударили как пощёчина.
— Что? — тихо переспросила Анна.
— Говорю, тряпки! — повторила Мария Ивановна громче. — Ты что, за дуру меня держишь?
— Мария Ивановна, я… я хотела помочь, — пробормотала Анна.
— Помочь? — свекровь рассмеялась. — Старьё своё притащила? Думаешь, я нищенка, что угодно надену?
Сергей стоял рядом, не зная, как реагировать. Рот открыл, но слов не нашёл.
— Если хотела помочь, — продолжила Мария Ивановна, — то купила бы новые вещи! Свозила бы на шоппинг! Порадовала! А не старьё своё всучивать!
Голос свекрови звучал требовательно, будто Анна была обязана это сделать. Внутри Анны поднималась волна негодования.
— Мария Ивановна, — Анна выпрямилась, — эти вещи не старьё. Они качественные, дорогие. Я сама их носила.
— Вот именно, носила! — свекровь ткнула пальцем в пакет. — Б-у! Мне что, донашивать за тобой?
— Я думала, вы обрадуетесь…
— Обрадуюсь чему? — Мария Ивановна скрестила руки на груди. — Тому, что ты меня за попрошайку держишь?
Анна почувствовала, как руки начинают дрожать. Год она молча смотрела, как из их бюджета уходят деньги Марии Ивановне. Год терпела звонки, жалобы, упрёки. Решила сделать доброе дело — и получила такое.
— Знаете что, — голос Анны стал твёрдым, — больше года ваш сын помогает вам деньгами. Из нашего общего бюджета. И я ни слова против не сказала.
— И что? — свекровь подняла подбородок. — Должен помогать. Я его мать.
— Должен? — Анна шагнула вперёд. — Он взрослый человек со своей семьёй! Не обязан вас содержать!
— Как ты смеешь! — побагровела Мария Ивановна.
— Смею! — Анна подняла голос. — Я хотела помочь! Искренне! Перебрала все шкафы, выбрала лучшие вещи! А вы швыряете их обратно и называете тряпками!
— Потому что это тряпки!
— Нет! — закричала Анна. — Это качественная одежда! Которую вы не можете себе позволить!
Тишина. Мария Ивановна стояла с открытым ртом. Сергей замер у стены.
— Как ты… как ты посмела… — начала свекровь.
— Посмела сказать правду, — Анна схватила пакет со стола. — Раз вам ничего не нравится, то больше не приходите в мой дом со своими жалобами!
— В твой дом? — взвилась Мария Ивановна. — Это дом моего сына!
— Нет, — холодно ответила Анна. — Квартира моя. Досталась от бабушки. Оформлена на меня.
— Сережа! — свекровь обернулась к сыну. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Сергей молчал, глядя в пол.
— Сережа! — повторила Мария Ивановна. — Скажи ей что-нибудь!
— Мама, может, хватит? — тихо пробормотал Сергей.
— Что? — свекровь не поверила своим ушам.
— Аня хотела помочь. По-хорошему. А ты…
— Я что? — голос Марии Ивановны задрожал. — Я должна радоваться обноскам?
— Это не обноски! — Анна подняла пакет. — Вот, смотрите! Это платье стоило пятнадцать тысяч! Вот эта блузка — восемь! Пальто — двадцать!
— И что? — свекровь отвернулась. — Всё равно старьё.
Анна поняла — бесполезно. Мария Ивановна не хочет слышать. Не хочет понимать. Хочет только жалеть себя и требовать.
— Всё, — Анна развернулась к двери. — Я ухожу. И больше не хочу вас видеть.
— Постой! — окликнула свекровь. — Думаешь, всё так просто?
— Очень просто, — Анна обернулась на пороге. — Не нравится — не берите. Но и не ждите больше ничего.
— Ничего? — Мария Ивановна шагнула вперёд. — Сын будет помогать! Потому что я его мать!
— Пусть помогает, — кивнула Анна. — Но я больше не буду молчать. Не буду терпеть ваши упрёки. И уж точно не буду ничего дарить.
Анна вышла из квартиры. За спиной остались крики Марии Ивановны, звучало её имя, но невестка не остановилась. Спустилась по лестнице, вышла на улицу.
Через несколько минут выбежал Сергей.
— Аня, подожди!
— Что? — холодно спросила жена.
— Пойдём домой. Поговорим.
— О чём говорить?
— О маме. Она… она просто расстроена. Не хотела обижать.
— Не хотела? — Анна рассмеялась. — Сережа, ты слышал, что она говорила?
— Слышал. Но она же не со зла. Просто устала, нервы на пределе.
— И поэтому имеет право оскорблять меня?
— Не оскорблять. Просто… эмоции.
Анна посмотрела на мужа. Увидела в глазах желание замять конфликт, сделать вид, что ничего не случилось.
— Поехали домой, — повторил Сергей. — Забудем об этом.
— Нет, — твёрдо ответила Анна. — Я не забуду. И не прощу.
Дома они продолжили разговор. Сергей мягко намекал, что Анна должна извиниться. Понять положение матери. Войти в ситуацию.
— За что извиняться? — возмутилась Анна. — За то, что хотела помочь?
— За то, что нагрубила.
— Я не грубила! Я защищалась!
— Мама старше. Надо уважать.
— Уважать? — Анна встала. — А она меня уважает? Когда швыряет пакет с одеждой и называет тряпками?
— Она не подумала, — попытался оправдать мать Сергей.
— Подумала! — закричала Анна. — Очень хорошо подумала! Она считает меня обязанной её содержать и развлекать!
— Не преувеличивай.
— Не преувеличиваю! — жена схватилась за голову. — Год мы ей деньги переводим! Год я молчу! А когда решила по-другому помочь — получила оскорбление!
— Аня, успокойся…
— Не успокоюсь! — Анна подошла к мужу. — Твоя мать избалована! Думает, что все ей должны! А я не должна!
— Она моя мать!
— И что? — Анна скрестила руки на груди. — Это значит, что я обязана терпеть её хамство?
— Это не хамство. Просто характер.
— Характер? — Анна рассмеялась горько. — Хамство и неблагодарность — это характер?
Сергей молчал, глядя в сторону. Анна видела — муж не на её стороне. Выбирает мать.
— Знаешь что, — медленно произнесла Анна, — езжай к своей маме. Защищай её. Оправдывай. Только без меня.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Сергей.
— То и имею. Не могу быть с мужчиной, который не видит очевидного.
— Аня, ты серьёзно?
— Абсолютно, — кивнула жена. — Либо ты признаёшь, что твоя мать не права, либо уходишь.
— Не ставь ультиматумы, — голос Сергея стал жёстким.
— Это не ультиматум. Это выбор. Твой выбор.
Сергей стоял, сжав кулаки. Потом развернулся, взял куртку.
— Хорошо. Раз ты так ненавидишь мою мать, то я не могу быть с тобой.
Дверь хлопнула. Анна осталась одна.
Села на диван. Пакет с одеждой стоял рядом — привезли обратно. Анна посмотрела на него и заплакала.
Из-за этой мелочи разрушился брак. Из-за попытки сделать доброе дело.
Плакала долго. Потом вытерла слёзы, встала, умылась холодной водой.
Посмотрела на своё отражение в зеркале. Покрасневшие глаза, бледное лицо. Но решимость во взгляде.
Пакет с одеждой Анна отнесла в благотворительную организацию. Пусть кому-то пригодится. Тем, кто умеет ценить помощь.
Сергей не возвращался. Звонил пару раз, но Анна не брала трубку. Через неделю прислал сообщение: «Мама права. Ты эгоистка. Подаю на развод».
Анна ответила одним словом: «Хорошо».
Развод оформили быстро, без скандалов. Делить было нечего.
Мария Ивановна теперь счастлива — сын рядом, под контролем.
Анна осталась одна в своей квартире. Первое время было тяжело — привыкала к тишине, к одиночеству. Но постепенно поняла — так даже лучше. Никто не требует, не упрекает, не заставляет чувствовать себя виноватой.
Деньги теперь тратит только на себя. Никаких переводов Марии Ивановне. Никаких жалоб по телефону. Свобода.
Через полгода Анна встретила старую подругу.
— Слышала, ты развелась, — сказала подруга. — Как ты?
— Хорошо, — улыбнулась Анна. — Даже очень.
— Не жалеешь?
— Нет, — покачала головой Анна. — Ни капли.
И это была правда. Жалеть было не о чем. Брак, где жену не ценят и не защищают, не стоит сохранять.
Анна научилась жить одна. И была счастлива.
