Вот мы с вами разбирали, зачем Захаровна завернула на огонёк в семью Кузякиных, где ей знатно взъерошили берет и проредили шевелюру.
Что бы не толкнуло её на этот опрометчивый поступок, она явно не учла природную свирепость Надюхи, которая уж точно не планировала отдавать своего благоверного какой-то залётной цыпе.
От тотального разгрома её спасло то, что Надежда не до конца осознала горечь потери и пребыла в смятении чувств, а потому лупила вполсилы и без особого остервенения.
Но сегодня я хочу повести разговор о другом.
Под ласковым солнцем юга Раиса с Кузякиным «обрели друг друга», а если говорить простым языком, то у них случился курортный роман.
Ну чтож, всякое бывает.
Опьянённые свободой от житейским условностей, они отринули нормы общепринятой морали и с головой окунулись в мимолетный адюльтер.
Общность интересов, невыразимая сладость новизны и зов плоти, разбуженный парами алкоголя, толкнули их на грех любострастия.
Но это не странно. Странно другое.
Почему всё это безобразие выплеснулось за пределы жаркого юга и привело к шекспировским страстям в глухих карельских суглинках?
Почему Кузякин, осознав всю глубину собственного падения, не провёл с Раисой беседу, где густо посыпая голову пеплом и ударяя себя пяткой в грудь, не признал, что внезапное «обретение друг друга» было большой ошибкой, и не стоит этот порочный эпизод переносить в «большую жизнь».
Почему он не объяснил Раисе, что, опьянённый черноморскими коктейлями, проявил досадную слабость и, не совладав с непокорным либидо, стал заложником шального тестостерона.
Почему он не признался, что бесконечно любит детей и почти каждую ночь ему снится крутобёдрая Надюха, расцвеченная алым румянцем и стайки сизарей, парящие над её головой?
Многие скажут: Так он же слабый, вот и не смог отбиться от напористой кадровички.
Возражу.
Смог же он в городе, в ещё более стеснённых обстоятельствах, отстоять свою личную свободу и выбраться из-под властной пяты Рисы Писы?
Тут дело в другом.
А вы не думали, что может там, на юге, его всё устраивало, и он реально планировал связать свою дальнейшую жизнь с городской воображулей?
Ну а что!?
Раиса обаяла его своим всесторонне развитым интеллектом и неукротимой тягой к загадочным вещам. Она открыла ему целый мир, полный разных мистических и таинственных вещей, сверх меры распалив его детское воображение, а в довесок обожгла его новизной чувств, и наш Васёк попал под её полный контроль.
В тот момент он мог реально захотеть оставить семью ради «оригинальной» горожанки с чудинкой в глазах.
Но суровый быт лучше всяких слов «освободил» Василия от розовых очков.
После сытного и изобильного юга наш путешественник никак не ожидал «присесть» на строгую бессолевую диету, где корка чёрного хлеба считается лакомством.
Он никак не ожидал, что будет низведён в домашнюю прислугу и станет обслуживать капризную и своевольную барыню, всемерно подстраиваясь под её специфический вкус.
Он явно не был готов к депрессивно-музыкальным пристрастиям своей новой пассии и перепадам её настроения.
Вырвавшись из-под Надиного «каблука», он попал в такие ежовые рукавицы, какие ему и не снились.
И вот тут наш Василий мгновенно прозрел.
Не о такой жизни он грезил, когда сладко обнимал Рису Пису на казенных санаторных простынях.
Но, жизнь штука непредсказуемая, и хлебнув городского лиха, Кузякин вдруг воспылал страстью к своей прошлой благоверной и, моментально избавившись от Захаровной, рванул в родные пенаты, дабы просить и каяться.
Так что наш голубятник не так прост, как кажется с первого взгляда, и не «пережми» его Захаровна, ещё неизвестно, чем бы всё это дело закончилось.
Так вижу, а вы? Пишите, подискутируем.
