Когда авторы и комментаторы пишут, что Лариса Гузеева совершенно никакая в «Жестоком романсе» (1984) и лучше бы Эльдар Рязанов поискал более харизматичную актрису, то я не могу с ними согласиться. Потому что мадемуазель Огудалова и должна быть никакая.
Надо просто ощущать пьесу, читать её — Александр Островский всё чётко сказал. Устами самой Ларисы Дмитриевны. «Я вижу, что я для вас кукла; поиграете вы мной, изломаете и бросите», — говорит она Карандышеву, а по факту – очерчивает своё место в мире.
Вторая важная реплика – насчёт «вещи». Мол, наконец-то найдено для неё имя. И тут же – продолжает: «Уж если быть вещью, так одно, утешение — быть дорогой, очень дорогой. Сослужите мне последнюю службу: подите пошлите ко мне Кнурова».
Вращаясь в доме Огудаловых и считывая настроения девушки, её приятели-купцы говорят о ней, как о бриллианте, требующем оправы. И – хорошего ювелира. Кукла, драгоценность, предмет.
Лариса не ведущая, а ведомая. Чувствующая, но не созидающая (в широком смысле этого слова). Умная? Нет. Была бы умная – не повелась бы на внешний лоск Сергея Сергеича Паратова. Она ждёт, что её судьбу кто-нибудь решит.
И дело не в том, что ей в те годы некуда было идти работать, кроме как в актрисы (а гувернантка из неё не получится, ибо наставник – всегда «ведущий»). Она, к сожалению, пустая и свою пустоту хочет заполнить некоей любовью, а если не вышло – золотом.
Поёт, играет на гитаре, что-то произносит. Кукольное поведение. Ровно это играет (или не играет) Лариса (тоже Лариса!) Гузеева. Прелестная оболочка в изысканном платье. Иногда случается сбой – кукла рыдает и что-то для себя требует. Ломается.
Эльдар Рязанов гениально подбирал актёров – если бы ему захотелось взять сверх-талантливую актрису, он бы её нашёл – и сделал бы ошибку, как сделал её до него Яков Протазанов, поставив на эту роль Нину Алисову в «Бесприданнице» (1936).
В результате формула Островского – рассыпается, а Лариса перетягивает всё внимание на себя. Её слишком много! Она по сути-то — приз, за который борются все эти кавалеры – богатые, бедные, разорившиеся, блестящие и не очень. Чем меньше Лариса отсвечивает – тем лучше постановка.
Я с удовольствием посмотрела бы какую-нибудь концептуальную вариацию, где Ларисы вообще нет в кадре (на сцене) – все говорят о ней, страдают, вспоминают, плачут, что-то доказывают и ссорятся из-за неё. Без неё. Технически это сделать можно. И Гузеева – совершенна в этой роли. А Рязанов — гений.
- P.S. Самая ужасная постановка — где Ларису играет гениальная Татьяна Доронина. Тотальный мистаст именно по причине её гениальности.
