Когда бравый полковник Борис Иванович начал распутывать дело о чемоданчике, под завязку набитым советскими купюрами, ему было уже лет 50, не меньше. Таким образом, полковник обладал некоторым жизненным опытом и возможно — мало-мальскими зачатками здравого смысла. Тем не менее, мы видим на экране не только бесхребетного растяпу, но и к тому же крайне неквалифицированного следователя.
У пенсионера Николая Губанова нашли огромную сумму денег. Любому человеку, даже не знакомому с азами криминалистики, очевидно — пенсионер знал о содержимом чемоданчика. Просто потому, как дедуля себя вел. И при этом сразу понятно — Губанов не преступник. Он совершенно не собирался «попадаться», задержание для Николая Николаевича — крупная неожиданность и крайне неприятный жизненный опыт. А если пенсионера втянули в преступление «по слабоволию», а он засыпался — не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: старику грозит смертельная опасность. Любыми правдами и неправдами Борис Антонов должен был задержать Губанова в КПЗ на время расследования. Просто чтобы защитить того от возможного покушения и, возможно, спасти жизнь.
Да-да, я знаю, что если бы старичка «замели», преступники намного быстрее всполошились бы. Но если вы сейчас скажете, что Антонов выпустил Губанова, чтобы «ловить бандитов на живца», я не смогу согласиться. Во-первых не гуманно. Сердечник Губанов — совсем не бывшие фронтовики Семен Семеныч Горбунков или Евгений Иванович Трошкин. Во-вторых, в фильме нет никаких указаний на столь хитрую комбинацию.
Старик Губанов был человеком не очень общительным. Вел уединенный образ жизни. Совершенно очевидно, что втянуть пенсионера в криминал мог только кто-то очень близкий. Нормальный следователь (не Антонов) быстро вышел бы на единственную родственницу Губанова Наташу Крошину и ее сомнительного мужа Толю Крупанина. А тот, во-первых, заведует овощебазой, а во-вторых уже побывал в местах «не столь отдаленных». Вместо этого, Антонов затянул следствие настолько, что в деле появился еще один труп — собственно Крупанин.
Об убийстве последнего мы поговорим в другой публикации, а сейчас я отмечу, что конечно же получив телефонограмму от фальшивого Вислогузова, Антонов должен был пулей мчаться на квартиру к Губанову, устроить там засаду и «с поличным» поймать того, кто приехал «на встречу». Однако, горе-следователь ничего не предпринял. Упустил драгоценное время и не успел спасти Крупанина от рокового удара ножом.
Обратите внимание на то, что Антонову постоянно везло! А Борис Иванович никак этим не пользовался. Чемоданчик на вокзале нашли — случайно. Федотов попал в ДТП — случайно. А ведь не задержи милиция пустые машины, в деле не было бы никаких доказательств, и следствие нипочем не добралось бы до Шурпетова. Борис Антонов развел с подозреваемыми и свидетелями совершенно непонятные панибратские отношения. Жалел, деликатничал, заискивал. Терпел хамство и грубости. По-свойски пил чай в киоске с Губановым. Н
есколько дней не мог связаться с Маликой Андреевной. Ну, температура у человека. Но разве генерал милиции не мог грозно сказать: «у нас срочное дело, я еду к Вам, дайте мне показания»? Антонов, как воспитатель в яслях, кормил котлетами Митю Векшина, гладил того по головке и менял подгузники. А чего стоит фраза «не спеша во всем разберемся». Удивительно некомпетентный следователь Антонов разбирался настолько «не спеша», что фактически к его ногам упали два трупа — Николая Губанова и Анатолия Крупанина. А если бы Наташа не сдала следствию Виктора Лыкина, возможно, главный преступник счастливым образом скрылся бы, а на скамье подсудимых оказались второстепенные фигуранты, включая Шурпетова или горе-дальнобойщиков.
Вспомните Пал Палыча Знаменского. Да, внешне он «добряк», но очень часто разговаривает с преступниками чрезвычайно жестко. Может и припугнуть, и прикрикнуть. А некоторых уголовников искренне ненавидит. Например, Киру Грибенюк или Марата Былова. Вот это я понимаю — профессонал! Не то что никчемный Борис Иванович Антонов…
